«Неизвестные» Бурдаковы
Шлемов А.В. (Фрагменты статьи. Полностью материал опубликован в альманахе «Качканарские грани» №6, 2017г.).
Авторский отдел 
Предисловие
На рубеже 19-20 веков, ныне совершенно забытая в наших краях фамилия Бурдаковых, была известна едва ли не каждому. За каких-то полвека с момента появления здесь первых представителей рода Бурдаковых география их разносторонней деятельности настолько расширилась, что охватила весь Урал и вышла за его пределы.
В Нижне-Тагильском заводе среди предпринимателей, подрядчиков и служащих приисков большим спросом пользовались услуги инженера-коммерсанта Бурдакова по части золотопромышленного оборудования. Кроме этого, его контора выполняла широкий спектр монтажных работ – от водоснабжения и канализации, железобетонных и электротехнических работ до установки телефонов и сигнализаций. В администрации же заводов гг. Демидовых служили также «свои» Бурдаковы.
Деловая элита Екатеринбурга знала Бурдаковых как опытнейших представителей уральской золотопромышленности, купцов-попечителей и благотворителей игравших значительную роль в различных сферах общественной жизни города - от городского управления до народного образования и торговли.
В старой Москве, в самом центре старой столицы, на Арбате жил носитель этой же фамилии, известный как концессионер золотых промыслов Сибири и золотых приисков в Пермской губернии. Здесь же, в Москве, проживал и пользовал пациентов известный состоятельный врач Бурдаков.
В бывшей же тогда Нижне-Туринской волости, где широко разрабатывались богатейшие золото-платиновые прииски, имя местных жителей Бурдаковых в то время звучало особо часто. Оно не сходило с уст сельских обывателей, рабочих и приискового населения и стало синонимом «фартового» купца-золотопромышленника, поймавшего правдами-неправдами, как по Мамину-Сибиряку, свое золотое «дикое счастье». Словно сказки об Аладдине, множились слухи и легенды, обрастая небылицами о екатеринбургских, московских и Санкт-петербургских дворцах Бурдаковых, сколотивших миллионные состояния на платине. Но бывает ли дым без огня?
Легенды эти у некоторых вызывали восхищение, но чаще – ненависть, порожденную завистью. И когда пролетарская революция, пришедшая «в конверте» на Гороблагодатские оборонные заводы захлестнула округ, эта вышедшая из берегов клокочущая ненависть затопила край и вырвала в числе сотен тысяч и могучий родовой дуб Бурдаковых, сломав ветви и оборвав корни. На многие десятилетия было забыто не только имя Бурдаковых, но и легенды о них. В Нижней Туре, например, своего земляка Якова Бурдакова вспоминал на страницах городской газеты лишь один местный краевед. Да и то имя это упоминалось в статьях, посвященных «красным» праздникам, и укладывалось строго в границы штампа: «скупщик платины», «грабитель народа», «капиталист-спекулянт» и т.п. Так кем же были эти Бурдаковы? Купцами, инженерами, золотопромышленниками, врачами, «грабителями», попечителями школ или «капиталистами-спекулянтами»?
Представленный ниже материал – попытка собрать воедино сведения о персонах Бурдаковых и пусть объективный и вдумчивый читатель сам сделает вывод, кто был кем.
«Княгини Екатерины Федоровны Долгоруковой дворовые люди…»
Родоначальниками одного из родов Бурдаковых на Урале стали крепостные крестьяне Владимирской губернии Вязниковского уезда деревни Тарасихи, принадлежащей княгине Е.Долгоруковой. Владимирская губерния, как известно, «поставляла» своих уроженцев-крестьян по всей Российской империи. Способы выкупа из крепостной зависимости были различны но, в принципе своем, схожи.
Добившись разрешения на отлучку или на «отхожий промысел», крестьяне покидали свои деревни. Те, кто были особенно предприимчивы и оборотисты, осмотревшись на новом месте, начинали служить вольнонаемными, рассыльными, коробейниками, приказчиками и т.п. Со временем они «выбивались в люди», а заработав лишнюю копейку, выкупались у хозяев сами, выкупали и свою родню. А дальше записывались в мещанское или даже в купеческое сословие.
Урал для таких выходцев во второй четверти 19 века стал заманчивым местом приложения сил, смекалки и талантов. У всех на слуху были огромные богатства и просторы края. И, вероятно, край этот виделся в центральной крепостной России настоящим Эльдорадо, где золото и платина валялись под ногами, где заводские мастеровые получают на семью бесплатный провиант, а крестьяне и разные заводские «сидельцы» работают вольнонаемными или занимаются доходным ремеслом.
Среди документов архива Владимирской области сохранилась Ревизская сказка 1834г. вотчинного села Груздева с деревней Тарасихой. Согласно ей, в деревне проживали семьи крестьян Бурдаковых (номера записи дворов семейств - 9,10 и 13 соответственно): 78-летнего Епифана Васильева с семейным сыном Никитой 25 лет и холостым Капитоном 20 лет; 41-летнего Николая Зиновьева с двумя дочерями и младшим сыном Яковом 6-ти лет; Анисьи – жены умершего в 1825 г. Михаила Зиновьева, при которой показаны сыновья, Семен 15-ти лет и Федор 14-ти лет.(3). Первые сведения о Бурдаковых на Урале относятся примерно к одному времени. В 1845г. самый старший из Бурдаковых, Капитон Епифанович, отмечен жителем Турьинских рудников (4). Семен Михайлович Бурдаков, став вольноотпущенником в 1846 г., отмечен в Екатеринбурге в 1848 г. уже как купец 3-й гильдии.(5). Точных же данных о появлении на Урале его двоюродного брата Якова Николаевича Бурдакова не обнаружено. Возможно, он появился на Урале в это же время либо несколькими годами позже. Возможно, что его превращение в вольноотпущенники произошло не без участия Семена Михайловича. Двоюродные братья и их дети всегда поддерживали тесные родственные отношения между собой.
«Нижнетуринский» верхотурский купец Яков Николаевич Бурдаков
13 марта 1857 года, спустя всего три месяца после записи Капитона Епифановича Бурдакова в купеческое сословие, по указу №2106 Пермской казенной палаты в купцы 3-й гильдии г.Верхотурья был зачислен с семейством еще один «вязниковец» - Яков Николаевич Бурдаков. На тот момент ему было 29 лет. Семейство его состояло из жены Марии Осиповны возрастом 22 года, годовалого сына Александра и младшей сестры самого купца, Авдотьи Николаевны 15-ти лет.(30).
Следующий известный документ о Якове Николаевиче датируется 1866-1868г.г. Из него видно, что Я.Н.Бурдаков уже является верхотурским купцом 2-й гильдии с объявленным капиталом 6000 рублей, но в самом Верхотурье «дому не имеет, живет в отлучке, занимается торговлей, в 1862 году избирался городовым старостой». В составе его семейства показаны дети: Александр 11-ти лет, Ольга 10-ти лет, Викторин 7-ми лет, Руфина 4-х лет, полугодовалый Капитон и купеческая сестра Авдотья.(31). О «жизни в отлучке» и роде занятий известно, что проживает купец в Нижне-Туринском заводе, где ведет торговлю мануфактурным товаром. (32).
Так бы и торговал Я.Н.Бурдаков тканями, не сведи его судьба со штабс-капитаном Иваном Михайловичем Гендриковым, бывшим подпоручиком 2-й роты линейного Оренбургского батальона № 9. Рота несла гарнизонную службу в Турьинских рудниках. После отмены крепостного права Оренбургские линейные батальоны при горных заводах были расформированы, и, оставшийся не у дел, штабс-капитан сосредоточил свое внимание на золотых приисках в казенных заводских дачах. В Гороблагодатском округе все бывшие казенные золотые прииски были розданы бесплатно на арендном праве сроком «впредь до выработки».
Гендриков не был горным инженером, но основательно знал и понимал тонкости золотопромышленного дела, решив начать свой золотой промысел. Однако для непосредственного хозяйствования на приисках был нужен толковый распорядитель, доверенное лицо хозяина. Найти такого доверенного – половина успеха дела. И такой человек нашелся в лице сметливого и расторопного купца Я.Н.Бурдакова.
Первые шесть приисков Ивана Гендрикова за 1868г. дали более 2-х пудов золота.(33). На следующий год помимо золота, первую платину дали Николае-Святительский прииск на ручье Журавлик, левом притоке р.Ис ( 3 пуда, 11 фунтов, 17 золотников) и прииск Бушуевский по увалу р.Выя (1 пуд, 6 фунтов, 27 золотников).(34). Эти два прииска и стали тем основанием, на котором возникло платинопромышленное дело Бурдаковых. Но что значило в то время «работать на платину»?
С принятием закона о частной золотопромышленности в 1870г. добыча платины стала доступна для каждого. Но платина не привлекала поначалу «профессионалов» - крупных потомственных золотопромышленников. Золото, есть золото. Сколько намыто его и сплавлено в Екатеринбурге за ассигновки, столько получено и денег. Вкладывай их в дело и развивай добычу. Надежно и быстро, но с платиной - не то.
Сбыта платины, кроме как иностранцам, в России нет. Казна песок не принимает. Банки кредит не дают не только под платину, но даже и под разработку золотых россыпей, поскольку прииски являются «движимым имуществом». Аффинажных (т.е. очистительных) заводов платины нет. Биржи нет, и текущая мировая цена на платину неизвестна. Цены будущих лет прогнозировать невозможно. Достаточно сказать, что если золото продавалось в казну с незначительными колебаниями по цене 14000-18000 рублей за пуд, то покупная цена платины с 1870-95гг. колебалась от 2000 до 8000 рублей, один раз только прыгнув до отметки в 12000 рублей. А какой серьезный промышленник станет развивать на таких условиях добычу платины и ставить это дело на широкие рельсы? Спрос на платину в мире определялся потребностью стран с развитой химической промышленностью. Вот нет-нет, да и использовали жители Нижне-Туринской волости исовскую платину - «худое серебришко» - вместо дроби, охотясь на мелкую дичь.
Лондонская фирма «Дж.Маттей» являлась мировым монополистом по продаже-закупке сырой платины и четко отслеживала конъюнктуру рынка. Крупнейшие в России поставщики сырой платины – Нижнетагильские прииски наследников Демидова, держали в строжайшей тайне свои каналы сбыта. Однако имя Маттей было названо и однажды кем-то, где-то и как-то произнесено. И вот отставной штабс-капитан и бывший крепостной мужик отправляются из Нижне-Туринского завода в Петербург, в отчаянный вояж.
Обстоятельства выхода на мировой рынок исовской платины подробно описаны самим И.М.Гендриковым и сыном Я.Н.Бурдакова, Викторином: «Первая наша платина с Николае-Святительского прииска в количестве около 4 ½ пудов была продана в 1870 году дому «Джонсон Маттей». Но что значило в 1870 году продать платину – на этом стоит остановиться…. Как было открыть, что существование дома «Маттей» не миф? А это имя только и было нам единственной руководящей нитью…. Надежды наши покоились на том, что вот приедем в Петербург, там всё и узнаем…. При полном неведении всего того, что составляет реальную обстановку всякого дела, поездка наша в Петербург принимала характер похода аргонавтов для отыскания золотого руна. Ясону и его спутникам пособила волшебница Медея, а для нас не отыскалось и волшебницы….».
Далее, описывая все свои злоключения – походы по банкирским конторам и биржевым маклерам, поиски немцев и французов для сбыта, стук в дверь с унизительным вопросом «не соизволите ли купить платины?» и, наконец, продажу платины по «смешной» цене 1600 рублей за пуд, – участники этого «похода аргонавтов» вспоминали: «Пришлось поблагодарить и за это: на прииске денег нет, а деваться с платиной больше некуда. Даже в счете вместо нашего торгового фунта был поставлен тройский фунт, который на 11 золотников тяжелее нашего – и тут процентов 12 с нас долой! Так что, в конце концов, за всеми расходами на поездку, на подать натурою и прочее очистилось с небольшим по 30 копеек за золотник, да времени ушло на все эти мытарства больше 4-х месяцев».(35).
Но начало делу было положено. И то, каким образом это случилось: с риском, терпением и упорством - давало уже тогда все основания полагать, что люди, ставшие во главе этого дела – «работать на платину» - далеко не заурядные промышленники и за дело взялись «не набегом».
В 1873-74гг. исовские платиновые прииски Гендрикова перешли в собственность Якова Бурдакова.(36). Условия сделки не ясны, и Яков Николаевич оставался доверенным и компаньоном Гендрикова еще, по меньшей мере, десяток лет и зарегистрировал немало приисков на его имя.
Дело Я.Н.Бурдакова поначалу шло тяжело. По мнению самих золотопромышленников, не было больше такой отрасли, которая была бы опутана в такой степени бюрократическими препонами, грабительскими налогами, произволом местной администрации и надзорных органов. «Самое трудное в золотопромышленности - это не борьба с природой, климатом, расстояниями, а борьба с существующими законоположениями, которые можно назвать целесообразными, если признать, что они направлены на искоренение золотопромышленности».(37). Только узаконения по отводу прииска требовали до года времени и расходов до 2000 рублей. Еще легендарный Расторгуев, передавая свои прииски сыну, наказывал: «Тебе надо быть готовым прошения писать, удовольствия или неудовольствия не высказывать…». Известный золотопромышленник В.К.Павловский о сложившейся ситуации писал: «…К золотопромышленности ни разу не был проявлен тот образ действий, который носил бы в себе принцип беспристрастной справедливости, но постоянно заключал в себе отношение к золотопромышленнику как мошеннику, «загребающему золото лопатой», и редкое ведомство не смотрит на золотопромышленность как на дойную корову». Кроме этого, сама зависимость от случая-удачи («фарта») была настолько велика, что «предусмотреть всю массу случайностей было невозможно ни какими математическими вычислениями и кабинетской работой». На всех стадиях промысла риск капитала был чрезвычайно велик и равен иногда 100%.(38). Но риску Якову Николаевичу, очевидно, было не занимать, и занимался он промыслом не «в белых перчатках».
С 1870 и до 1875 года вся платина Якова Бурдакова добывалась исключительно на Николае-Святительском прииске, Бушуевский прииск разрабатывался только в 1869г. Наконец, заработал Мариинский прииск (название – в честь Марии Осиповны) по р.Ису против устья р.Журавлика. Но для того, чтобы дело окупалось и получало развитие, цена на глубоко лежавшую исовскую платину должна быть не менее 7000 руб. за пуд. Англичане же платили за нее до 4000 рублей. Дело спасала разработка Тихоновского прииска на р.Мокрая, притоке Выи. «Возможность добычи платины… при низкой цене на неё объясняется тем, что на этом прииске получалось золото, количество которого в фунте платины простиралось до 10 золотников».(39).
С 1879г. дела Якова Николаевича пошли в гору. Причины этого видны из январской газеты «Пермские губернские ведомости»: «Главным начальником заводов Уральского хребта выданы свидетельства на поиски и разработку золотых россыпей на землях Оренбургского казачьего войска, башкирских и казенных, в губерниях к Уральской области принадлежащих, верхотурским купеческим сыновьям Виктору и Александру Яковлевым Бурдаковым».(40). Уже 1 мая и 19 июня «…золотопромышленник, верхотурский купеческий сын Александр Яковлев Бурдаков заявил… две золотосодержащие россыпи… вблизи Нижне-Туринского завода… и по Ису в 25 от Нижней Туры верстах».(41). Сам Яков Николаевич только за первую половину года заявил 3 россыпи, две из которых «на имя своего доверителя Ивана Михайлова Гендрикова».(42). Такими темпами уже в 1880г. Бурдаковы разрабатывали 7 приисков, в 1881г. – 10 приисков, в 1882г. – 14 приисков, в 1885г. – 18 приисков.(43).
Названия приисков Бурдаковых – тема отдельная. Обычно прииски промышленники называли в честь святых или праздников (Пророко-Ильинский, Вознесенский, Преображенский); были именные прииски по имени-фамилии владельцев или близких родственников (Конюховский, Любавинский, Количка); отражали прииски и природные признаки – ландшафт, расположение, климат (Боковой, Четыре Острова, Снежный, Чащевитый). Давались названия и «от сглазу» (Маломальский, Не тронь меня, Сомнительный). Назывались новые отводы и с надеждой на счастье и будущий успех (Сладко-Гостимый, Счастливый, Калифорния).
«Бурдаковские» прииски - целая летопись семьи, значительных событий в ее жизни. Например, Алексее-Ольгинский прииск (откр.1877) на р. Малой Осокиной – замужество старшей дочери купца Ольги. Данных о ее семье почти нет. О муже известно только то, что фамилия его была Флоров (Флеров), и служил он по лесному ведомству, и звали его, вероятно, Алексей. И, как знать, не лесничий ли это Серебрянского завода, губернский секретарь Алексей Тимофеевич Флоров, отмеченный за 1883г.?(44). Прииск Семейный (откр.1880) – женитьба сына Викторина на Елизавете Александровне Костаревой. Прииск Капитоновский (откр.1882), несомненно, связан с младшим сыном Капитоном. Не начало ли это его золотопромышленной деятельности?
Наконец, самый загадочный Шуркин прииск (откр.1884). Здесь следует иметь в виду, что последние известные сведения о самом старшем сыне Александре Яковлевиче обрываются в 1880г. Это обстоятельство наводит на мысль, что его уже не было к этому времени в живых, и прииск назван по его имени. Но нужно учитывать, что в 1870-е годы и семья самого Якова Николаевича пополнилась: родилась дочь Татьяна, а в 1877г. родился еще один сын, также названный Александром. Может быть, прииск носит имя самого младшего Бурдакова – малыша Шурки, пророча ему судьбу золотопромышленника?
Возвращаясь к изложению дальнейших событий, следует кратко рассмотреть то положение дел в платинопромышленности, которое сложилось в 1880-90-е гг.
С середины 1870-х гг. в России заработали два завода, перерабатывающих платину: Тентелевский завод и завод Кольбе. Если в 1888г. оба завода переработали 30 пудов платины, то в 1890г. – только 6 пудов, в 1892г. – чуть более 4 пудов, в 1896г. – немногим более 2 пудов. Добыча же платины только на приисках Бурдаковых составила в те же годы соответственно 14, 25, 78 пудов. Русским промышленникам было непонятно, «…какими же влияниями… парализуется деятельность этих заводов, которые вместо того, чтобы развиваться, увеличивая свою производительность, год от года сокращают её? Вероятно, в этом случае главная роль принадлежит конкуренции иностранных фабрикантов».(45).
В конце 1889г. в Нижнюю Туру нагрянули французы, предложив 8000-9000 рублей за пуд платины против 4000 рублей. Встревоженный дом «Дж.Маттей» немедленно дал распоряжение поднять закупочную цену сразу до 12000 руб., показав свою безусловную монополию и сметая конкурентов. Французы немедленно убрались. Это случилось зимой, платины продано было немного, и «дело кончилось пустяками». Но подобный скачок цен вызвал настоящую «лихорадку», и в долины Иса устремились толпы старателей всех сословий. Добыча платины резко возросла, а англичане следом, понизив цену до 6000, а затем и до 4000 рублей по дешевке скупали и скупали платину.
Встревоженный не на шутку историей с французами, для верного определения отношения продавцов к покупателям платины и пытаясь понять, что творится в самой среде платинопромышленников, «Дж. Маттей» в конце 1890г. направляет своего представителя господина Селёна в Нижне-Туринский завод и Кушву. То, как встретила местная платино-промышленная элита иностранца, хорошо известно со слов И.Гендрикова и В.Бурдакова, которые с горькой иронией писали о произошедшем: «Так велика еще вера русского человека в немца, что обезьяну выдумал! Наши промышленники, как истинные потомки славян относительно радушия и гостеприимства, не ударили лицом в грязь, но не сообразили, что разговор - серебро, а молчание – золото. И выложили перед дорогим гостем и то, о чем благоразумнее было бы помолчать… Откровенность перешла даже границы действительности… Прежде за границей знали о количестве металла, какое доставляет Урал… С этого же времени один из представителей иностранцев лицом к лицу увидел многое на деле…, а главное познакомился лицом к лицу с некоторыми представителями добывающей промышленности…, с которыми, так или иначе, приходится считаться. О самой промышленности он вынес, вероятно, недурное впечатление. О её настоящем и будущем… может быть даже преувеличенно хорошее мнение. Но о руководящей силе этой промышленности и её средствах материальных и интеллектуальных – мнение это едва ли в пользу этой силы. Если бы он встретил ту деловую сдержанность, которая ограничила бы его кругозор собственным носом, то он сам, как деловой человек крупного ранга, почувствовал бы уважение к личному персоналу промышленников. А если он увидел заискивания да заигрывания, то имел право заключить, что представители…, взятые во всей совокупности…, могли бы представлять внушительную силу, но, не осознавая своей солидарности, действуют вразброд… Отсутствие солидарности между платино-промышленниками и составляет слабую сторону их, а их слабость – сила иностранцев!».(46).
Игра иностранцев с ценами на платину привела к разорению многих мелких промышленников. По свидетельству В.Я.Бурдакова, «…были значительные недочеты во многих приисковых бюджетах. Мы могли бы назвать имена потерпевших, но не считаем себя вправе, потому что это может повредить им, т.е. их кредиту».(47). Стремясь обезопасить свое дело, теперь местные промышленники стали делать первые попытки к объединению капиталов и образованию товариществ.
В 1891г. появилась одна из первых крупных компаний на Ису - компания верхотурского купца 2-й гильдии купца Ивана Григорьевича Шаравьева и мещанина Августа Гальбаха, объединив к 1894г. 15 приисков. В это же время возникла 4-х паевая компания статского советника Владимира Корнильевича Покровского (2 пая) и «саксонского подданного» Эрнста Фергеля (1 пай). Должность распорядителя компании с одним паевым участием компаньоны отдали Викторину Яковлевичу Бурдакову. Компания имела участие не только в добыче платины, но и ориентировалась главным образом на добычу золота в Оренбургской губернии. В 1892г. возникло товарищество на равных паях верхотурских купцов - нижнетуринцев Василия Николаевича Шаравьева и Викторина Яковлевича Бурдакова (он же и распорядитель) – 8 приисков. Наконец, в 1893г. было образовано платинопромышленное товарищество «Я.Н.Бурдаков и сыновья» с 5-ти паевым участием: купец 2-й гильдии Яков Бурдаков – 2 пая, купец 2-й гильдии Викторин Бурдаков (распорядитель) – 1 пай, прапорщик армейской пехоты Капитон Бурдаков – 1 пай, купеческий сын Александр Бурдаков – 1 пай. В собственности товарищества находилось 26 собственных и 5 арендованных приисков.
Среди крупнейших исовских платино-промышленников следует упомянуть и самых старейших – военного юриста, действительного статского советника Андрея Федоровича Переяславцева и его сыновей, ротмистров Федора и Петра Андреевичей. Родственник верхотурского купца-золотопромышленника Соловьева, А.Ф.Переяславцев начал добычу золота с платиной еще в 1861г. - намного ранее Якова Бурдакова. Его наследники до последнего времени оставались лидерами по объему добычи платины.
Еще одной крупной фигурой был соликамский, позднее верхотурский купец 2 гильдии Василий Иванович Шайдуров с братом Адрианом, бывшим мастеровым Очерского завода. Имея большие золотопромысловые дела в Чердынском уезде, они появились в Нижней Туре позже всех - в 1891г., но через три года имели уже в долине реки Ис 13 приисков.(48).
Управления всех товариществ, за исключением Переяславцевых, находились в Нижне-Туринском заводе. Семейному клану Бурдаковых принадлежали здесь три дома. Последний из них по времени постройки, был самым большим во всем заводском поселке, с удивительной деревянной резьбой. Он был построен около 1890г. вблизи заводской площади. Есть основания полагать, что автором проекта дома был екатеринбургский архитектор В.Коновалов. Резьба, фронтоны, наличники и внутренняя планировка дома Бурдакова почти идентичны с другим шедевром деревянного зодчества Коновалова, находящимся в Екатеринбурге (ныне ул. Горького, 33А) – домом купцов Степановых, выходцев из Челябинска. Как известно, Степановы, как и их земляк, золотопромышленник В.К. Покровский, широко занимались хлеботорговлей, и на этом поприще пути их, несомненно, пересекались. Возможно, в этой связи, при участии Викторина Бурдакова как распорядителя компании Покровского и был взят за образец дом Степановых?
При доме имелось торговое заведение Я.Н.Бурдакова. Несмотря на успехи в платино-промышленности, купец не оставлял торговлю мануфактурой в заводском селении и Николае-Святительском прииске.(49). Предоставив внешние коммерческие дела сыновьям, он редко уже выезжал за пределы нижнетуринской округи. Потому в газетах его часто называли «нижнетуринским» купцом. Принимал он участие и в благоустройстве Александровской часовни, построенной на заводской площади, за что имел благодарность от Екатеринбургского епархиального начальства.(50).
Средняя дочь Руфина была выдана замуж за потомственного почетного гражданина Михаила Капитоновича Протопопова, сына титулярного советника, руководителя известной в то время в Нижне-Туринском заводе механической артели. В делах платинопромышленного товарищества Бурдаковых Михаил Капитонович выступал в качестве доверенного от распорядителя Викторина Бурдакова. Имели Протопоповы и несколько собственных приисков. В самом начале 1900-х гг. все семейство переехало в Москву, где перед революцией они проживали в Большом Козихинском переулке. После революционных событий сведений о «вдове потомственного почетного гражданина» Руфине Яковлевне и дочери Ольге Михайловне не выявлено. Сын Валерьян Михайлович, выпускник Московского университета, военный врач и участник «великого исхода», с 1920г. в эмиграции, в Болгарии.(52). Младшая дочь Я.Н.Бурдакова, Татьяна, вышла замуж за горного инженера Петра Владимировича Карпинского, представителя рода знаменитых горных деятелей, среди которых и известный академик РАН А.П.Карпинский. В коммерческих делах Викторина Бурдакова Петр Владимирович иногда выступал в качестве доверенного.(53). Семья Карпинских проживала в Сибири, переезжая по месту службы Петра Владимировича – то в Иркутск, то в Читу, на заводы Алтая. Однако брак этот оказался недолгим.
Известно, что в 1908г. П. В. Карпинский был назначен вторым, а затем и первым помощником-заместителем начальника Анжерской угольной копи Сибирской железной дороги. Но в 1914г. случилась трагедия. Как сообщал в МПС начальник дороги, «в ночь с 6 на 7 сего апреля на казенной квартире застрелился в припадке психического расстройства состоящий по Горному Управлению 1 помощник и заместитель начальника Анжерской каменноугольной копи вверенной мне дороги надворный советник горный инженер Петр Карпинский. Подотчетные деньги, дела и документы найдены в полном количестве и порядке».(54). Более поздних сведений о семье Карпинского не выявлено. Неизвестна и дальнейшая судьба младшей дочери Я.Н.Бурдакова Татьяны.
«Профессия моей жизни – золотопромышленность, в качестве служащего и хозяина…»
Эти слова сибирского золотопромышленника П.Прейна абсолютно подходят к Викторину Яковлевичу Бурдакову – ярчайшей личности семейства, вставшему во главе трех золото-платинопромышленных компаний. Именно ему обязано семейное дело Я. Н. Бурдакова своим расцветом. Листая страницы «Описания платинопромышленного дела Я.Н.Бурдакова с сыновьями…», не перестаешь удивляться дальновидности Викторина Бурдакова, его здравому смыслу и массе знаний в своей отрасли, умению анализировать и видеть все те мелочи и риски, из которых складывается большое, настоящее дело. Возглавив семейный бизнес, Викторин Бурдаков повел дело с размахом. В отличие от многих промышленников, в приобретении и разработке новых приисков Викторин Яковлевич полагался не на счастливый случай, а на системное исследование геологии Исовского поречья (насколько это было в его силах) и внедрение более совершенного оборудования. Помощником в этом был ему младший брат Капитон, выпускник екатеринбургского Алексеевского реального училища. Он как раз к 1893г., отслужив в армии в чине прапорщика армейской пехоты, вернулся домой и с головой погрузился в коммерческие дела семьи. Викторин Яковлевич, как распорядитель трех компаний, вел внешнее управление делами, не сидел на месте, разъезжая по России и входя во все инстанции для регистрации новых приисков, заключения контрактов на поставку оборудования, сбыта платины. Как и многие лучшие представители русской золотопромышленной элиты, «профессионал» Викторин Бурдаков был не только признанным практиком, но и «теоретиком», «ходатаем» платинового дела в государственных учреждениях.
Когда же кончится на приисках хроническая нехватка технически грамотных специалистов? Когда же будут «сверху» проведены комплексные геологические исследования Нижнетуринской дачи, Качканара и Соловьевых гор на платину и промышленник бросит вести добычу «гадательно», полагаться «на случай» и «разрабатывать целики, ведя себя, как хищник»? До каких пор добывающие компании будут оторваны от аффинажных заводов? Когда будет законодательно упрощена сложная бюрократическая процедура оформления отвода приисков? Когда же русские промышленники консолидируются и, забыв «проклятый» вопрос «не изволите ли купить платины?», заявят иностранцам сами реальную цену за сырую платину?
Эти основополагающие вопросы были заданы и изложены в упомянутой книге, написанной членами Уральского общества любителей естествознания В.Я.Бурдаковым в соавторстве с И.М.Гендриковым. Ее выпуск был подготовлен к открытию Нижегородской всероссийской промышленной и художественной выставки 1896 г., которая стала триумфом платинопромышленного товарищества Бурдаковых.
Сравнительные результаты 5-летней деятельности Товарищества «Я.Н.Бурдаков и сыновья» под руководством В.Я. Бурдакова представлены в таблице 1:
Таблица 1
Цифры говорят сами за себя. Как видно, всего за полтора-два года Викторин Бурдаков, увеличив в 10 раз использование паровых машин и бутар, вывел семейную компанию в абсолютные лидеры.
Следует сказать, что вся платина в России добывалась только на Урале. В начале 1890-х гг. Нижнетуринская казенная дача, с богатейшими Исовскими приисками, вышла окончательно на первое место, опережая по добыче платины в 1,5-2 раза Нижнетагильский округ Демидовых, не говоря уже о соседних Крестовозжвиженских промыслах гр.Шувалова. Данные о производительности округов представлены в таблице 2.
Таблица 2
Как видно, добыча платины вышеуказанными частными 5-ю компаниями составляла почти 90% от всей добычи в одном Гороблагодатском округе, а в целом по Уралу в 1896 году составила более 60%. Официальная статистика показывает, что в совокупности Нижнетагильские и Исовские прииски давали 75-85% всей мировой платины. А с 1890-е гг. добыча здесь доходила до 92-95% мировой добычи, в то время как во всех остальных странах мира суммарная годовая добыча платины до начала 20 века не превышала и 10 пудов.(56). Тогда не трудно подсчитать, что почти 4-5-я часть платины, добытой в мире, приходилась на компанию Бурдаковых.
С 28 мая по 1 октября 1896г. в Нижнем Новгороде начала работу всероссийская промышленная и художественная выставка, общей площадью около 25000 квадратных саженей. Эта крупнейшая дореволюционная выставка в России уступала по своим размахам только Всемирной выставке в Чикаго, с той лишь разницей, что представлялись здесь исключительно российские предприятия. Среди посетителей были и министры, и послы иностранных держав, и царская семья. На выставке были продемонстрированы лучшие достижения начавшегося промышленного подъёма: от первой в мире гиперболоидной стальной сетчатой башни-оболочки В.Г.Шухова, первого автомобиля Яковлева-Фрезе и радиоприемника А.С.Попова до роялей «Шредер», «Беккер» и лучших образцов русской живописи и скульптуры. От известных на весь мир орловских скакунов и сортов пшеницы до нефтебуровых установок братьев Нобель.
Золотоплатиновую промышленность представляли более 20 крупнейших предприятий и промышленников. Общество «Амурские золотопромышленники» и Нижнетагильский округ наследников Демидова занимали отдельные павильоны, представляя модели золотопромывальных устройств, фото приисков, образцы песков, содержащих золото и платину. Крестовоздвиженские золотые промыслы гр. Шувалова доставили из Косьинских приисков образцы золотых и платиновых самородков, представляли диаграммы производительности и виды своих приисков. Верх-Исетские золотые промыслы графини Стенбок-Фермор выставили образцы самородков, образцы шлихового золота и золотоносных пород. Уральское и Томское горные управления предоставили таблицы, фотографии и полную статистику по развитию в своих регионах золотоплатинового дела. Екатеринбургский золотопромышленник и меценат Гаврила Казанцев, представил новую модель золото-платинопромывального устройства – штосгерд. А горный инженер из Иркутска, один из первых инженеров по дражной добыче золота, автор книги «Золотопромышленность Австралии, Тасмании и Новой Зеландии», Лев Александрович Перре (будущий управитель Косьинских приисков) – изобретенную им бочковую золотопромывальную машину.
Что же могло предложить товарищество Бурдаковых в противовес лидерам российской золотопромышленности? Но Бурдаковы были уже не теми, кем были четверть века назад, отправляясь с первой платиной в Петербург. Сейчас в их владении находилось более 30 платиновых приисков, разрабатываемых по рекам Ис, Вые и Туре, с численностью более 3000 сезонных рабочих и техников. Здесь же, в Нижнетуринской казенной даче, имелось еще 8 приисков, отведенных и ждущих обстоятельных геологических разведок. Им было что сказать и показать, и они это сделали. Изготовленные по заказу Бурдаковых в Нижнетуринском заводе, на выставку были привезены модели в масштабе 1/8 всех известных в то время платинопромывочных устройств: вашгерт, чаша (устроенная на Богоявленском прииске), бутара (Валериановский прииск), «американка» - усовершенствованный вашгерт с «многоступенчатой системой» извлечения металла, вагон для подвозки песка на промывку и даже одноковшовый плот-«пахарь» – первый примитивный прототип драги.
К просмотру предложена большая коллекция горных пород - спутников платины, с собственных и соседних приисков: Журавлика, Бокового, Троицкого, Александровского, Артельного, Шуркина, Валерьяновского, Елизаветинского и других. Представлены самородки золота с Шуркиного прииска и все, что представляло интерес для геологии платины: шлихи, турфы, эфеля. Представлена географическая карта приисков компании Бурдаковых с указанием технической их оснащенности и показателями производительности. Для горных специалистов представлен альбом планов приисков Бурдаковых с профилями разрезов, выработок. Другой фотографический альбом освещал все стороны работы и приискового быта. Экспозиция же завершалась графической диаграммой всей платиновой промышленности России с момента начала Яковом Бурдаковым добычи платины, с 1869 по 1895гг., согласно которой общая добыча платины составила 514 пудов 11 фунтов 14 золотников! Песков же всего перемыто 103 926 000 пудов. А чтобы добраться до песков - убрано пустой породы 208 000 000 пудов!(57).
«Описание платинопромышленного дела Я.Н Бурдакова…», привезенное на выставку в количестве 1500 экземпляров на русском и немецком языках, разошлось почти полностью.
Экспертизу экспонатов и награждение участников проводил Главный комитет выставки и сам министр финансов С.Ю. Витте. Оценкой деятельности платинопромышленного товарищества «Я.Н.Бурдаков и сыновья» из Нижне-Туринского завода стала золотая медаль. Портрет основателя компании был помещен в Альбоме участников выставки.(58).
Для сравнения следует сказать, что по золотоплатиновой отрасли только инженер Л.А.Перре удостоился серебряной медали, Уральское горное управление – бронзовой, золотопромышленник Г.Казанцев – похвального отзыва, а такие гиганты, как прииски наследников Демидова и Шувалова, не получили ничего! Но главное было не в этом. Впервые на самом высоком уровне, государственным чиновникам Министерства финансов и Горного департамента, было заявлено о проблемах добычи, сбыта и обработки платины. Д.И. Менделеев в своей статье о выставке почти цитировал строки из «Описания…» Бурдакова-Гендрикова: «… Нижегородский «смотр» показывает сверх того, что сделано, и то, что еще не доделано и предстоит, потому что представляет… в некоторых областях делá, …имеющие мировое значение. Триста пудов платины, ежегодно спрашиваемой для техники, почти целиком берутся на Урале, но уходят не переделываемые в Англию, которая, платя около 6000 рублей за пуд, сама берет за изделия по 10-15 тысяч рублей с пуда…».(59).Такой резонанс по проблемам промышленности вселял в Бурдаковых надежды.
После Нижегородской выставки Бурдаковы продолжали наращивать добычу платины. Открыты по р.Ис и заработали новые прииски: Симпатия, Фантазия и Идея. На р. Большой Гусевой, чуть выше Валерьяновского прииска, основаны приграничные прииски Полтава и Находка. Громкое название первого прииска дано К.Я.Бурдаковым, смысл его ясен. Только одна Полтава в первый же год разработки дала более 7 пудов платины. А вот название прииска Симпатия, вероятно, дано в честь молодой жены Капитона Яковлевича, Екатерины Дмитриевны Ларичевой, дочери екатеринбургского купца Ларичева – мукомола, входящего в десятку крупнейших торговцев хлебом в Екатеринбурге.
Надо заметить, что успеху дела Бурдаковых немало способствовало их особое отношение к своим рабочим. На приисках работали преимущественно местные уроженцы, выходцы из Вятской губернии, Шадринского и Камышловского уезда, татары и башкиры. Число их в сезон доходило до 3-х тысяч, в то время как, например, численность работников Нижне-Туринского завода не превышала 600 человек.
«Те рабочие, что работают за поденную или месячную плату, продовольствуются от прииска… Отпускается мясо от ¾ до 1 фунта, смотря по роду работ, масла до 3-х золотников и крупа на кашу… до 1/3 фунта. В употреблении хлеба никаких ограничений не полагается, и в общем его идет около 4-х фунтов на рабочего. Хлеб приготовляется ситный и употребляется на второй день по выходе из пекарни. Мясо целый год употребляется свежее, за исключением начала весны…, т.е. до времени пригона скота из степных местностей… Цены на все припасы и товары ставятся не выше цен на заводском рынке (в Нижне-Туринске). Брать или не брать припасы из магазина, предоставляется на волю каждого».
В 1895 г. сдельная зарплата составляла у забойщика летом, кроме вычетов «на хозяйское содержание» – 80 коп. за ½ кубической сажени в день. «Гонщик» за работу на приисковой лошади получал 60 копеек в день. Эти цифры почти сходны с зарплатой рабочих казенных Гороблагодатских заводов. Хлебопек-кашевар - женщина «на готовом содержании» получает 12 рублей в месяц. Женщина-прислуга на промывальных устройствах – 50 копеек, а подросток - 40 копеек в день.(60).
Для рабочих открыты 2 больницы на 16 кроватей. Центральная больница находилась на Николае-Святительском прииске и имела «запасное отделение для заразных болезней» на 4 койко-места. Другая больница находилась на самом дальнем прииске компании – Александровском. При каждой больнице находился дежурный фельдшер, и имелась аптека. Для сравнения следует упомянуть, что в Нижней Туре земско-заводской участок имел больницу лишь на 12 кроватей, без всякого инфекционного отделения. И если в самом передовом в отношении медицинского обслуживания Нижнетагильском округе Демидовых в 1895г. на врачебную помощь каждому работнику затрачено чуть менее 3-х рублей, то на приисках Бурдаковых эта цифра составляет около 4,5 рублей. Кроме того, для наблюдения и организации врачебной помощи Бурдаковы заключили контракт с доктором, выпускником Бернского университета в Швейцарии Болеславом Янковским – случай вообще небывалый.(61).
Преображался и вид приисковых селений, обживался край. Теперь, как замечал сам В.Я.Бурдаков, путешественник от Нижне-Туринского завода до Качканара «то и дело встречает приисковые постройки, из которых некоторые не испортили бы улицы порядочного городка. При постройках есть огороды, садочки и даже теплички… Если случайному или обязательному посетителю приисков придется пользоваться гостеприимством…, то, кроме радушного приема и приличной обстановки, он найдет газеты и журналы, и даже библиотеки…, а в случае болезни ему будет оказана и медицинская помощь. Но что всего замечательнее для людей, знакомых с образом жизни и обстановкой первых частных золотоносных приисков, то это отсутствие всего того, что напоминало бы пьянство и разврат, с их циничной обстановкой. Палочной расправы с рабочими, которой сопровождалось каждое посещение приисков чинами полиции, теперь и в помине нет. Одним словом, цивилизация прочно привита к приисковой жизни, и в этом отношении ей могут позавидовать не только захудалые, но и порядочные городки».(62).
Было бы наивным считать Бурдаковых филантропами, которые без оглядки на «свой карман» старались сделать лучше жизнь людей и существующую обстановку. Сам Викторин Яковлевич предельно откровенно признавался: «Необходимость и даже неизбежность таких порядков и отношений, независимо от личных побуждений нравственного свойства, вызывается тем.., что контингент местных рабочих не мог удовлетворить запросу и в половину. Только при хорошей плате, вполне удовлетворительном питании, установлении и поддержании гуманных отношений промышленник может быть уверен, что ход его дела не будет нарушен… какими-нибудь недоразумениями, пререканиями или побегами рабочих…». И, не без гордости подчеркивая правильность выбранной «социально-бытовой политики» своей компании, он добавлял: « Впрочем… мы можем сказать, что история этой промышленности не подсказывает нам ни одного такого выдающегося случая».(63).
В 1894г. случилось еще одно замечательное событие. Корреспондент газеты «Екатеринбургская неделя» сообщал из Н-Туринского завода: «31 июля золотопромышленное Т-во «Я.Н.Бурдаков и сыновья» справляло на Николае-Святительском прииске 25-летие этого прииска. Прииск был открыт главой Т-ва и с тех пор работы на нем не прекращались… Празднование началось поднесением ценных подарков главе семейства от сыновей, родственников и служащих и молебном и сопровождалось обедом с тостами и речами. Из последних укажем на речь горного исправника, обращенную к владельцам, служащим и главным образом к рабочим: « …я здесь недавно, но много хорошего слышал о положении рабочих на приисках гг. Бурдаковых и о взаимных отношениях между рабочими и хозяевами. Теперь я лично убедился на самом деле, что слухи эти не преувеличены; радуюсь такому отношению и желаю, чтобы оно развивалось и продолжалось». Представитель Т-ва (очевидно Викторин Яковлевич) сообщил в своей речи некоторые относящиеся к торжеству сведения и закончил речь словами, что в память такого знаменательного события Т-во решило на свои средства в Н-Туринском заводе устроить богадельню для престарелых увечных рабочих приисков. Со своей стороны мы уже слышали, в подтверждение гуманных отношений к своим рабочим Т-ва, что оно в недалеком будущем предполагает ввести на своих приисках и страхование рабочих. Если это осуществится, то будет едва ли не первым примером на Урале в частнопромышленной деятельности. Дай Бог, чтобы это осуществилось скорее и послужило бы примером для других золотопромышленников».(64).
Открытие «Николае-Святительской богадельни Я.Н.Бурдакова» осуществилось. По Уставу богадельни, процент от банковского вклада Бурдаковых в сумме 15000 рублей шел на её содержание.(65). Следует учитывать, что это событие опередило первые съезды золото- и платинопромышленников, на которых вопросы страхования и подобных заведений еще только пытались выноситься на обсуждение.
Нельзя забыть и еще об одной важнейшей области общественной деятельности В.Я.Бурдакова. Как известно, в 1893г. в 3-х верстах от Нижне-Туринского завода, в зданиях бывшего оружейного завода было открыто Николаевское исправительно-арестантское отделение. Это учреждение было предназначено к исполнению наказания для лиц мужского пола с 17 до 60 лет, осужденных к заключению сроком до 4-х лет с обязательностью принудительных работ.
Главными работодателями для Николаевского отделения и потребителями арестантского труда являлись завод и прииски. Поэтому в состав директоров образованного «Верхотурского общества попечения о тюрьмах» (а создание таких попечительных обществ было обязательным по закону) был избран с 1895г. В.Я.Бурдаков. Он же являлся и попечителем Николаевского отделения.(66). На попечителе, помимо содействия облегчения участи заключенных и «заботы об их нравственном исправлении», лежала обязанность «восполнять своими пожертвованиями недостаток казенных средств, опускавшихся на содержание тюрем и арестантов».(67). На должность директора и попечителя Викторин Яковлевич избирался ежегодно и занимал ее вплоть до 1904г.
Золотопромышленное дело по определению не могло быть «беззубым», и ясно, что Бурдаковы не полагали «зазорным» брать выгоду там, где ее увидят. Деловая хватка была жесткой, и использование арестантского труда на приисках обходилось хозяевам почти на треть дешевле, чем наем вольных работников. Но необходимо учитывать и то, что доход от арестантских работ в целом по Империи восполнял государственные расходы на содержание тюрем лишь на 10-14%, а дневной пищевой рацион арестанта в Николаевском отделении определялся лишь в 2,5 копейки. Заработок арестанта по законодательству делился на 2 части: первая (в размере 2/3 от заработка) шла в равных частях в доход государства и места заключения, вторая часть (1/3 заработка) – личное вознаграждение арестанта. Половину этого личного заработка арестант получал по освобождении, а другую половину, (но не более 10 копеек в день по закону) мог использовать сразу, например, на питание. По отчетам тюремного ведомства видно, что Николаевское отделение по средним заработкам на арестанта входило в пятерку лидеров по Империи, а в отдельные годы занимало и первое место из 30-32-х арестантских отделений. Заработок арестанта здесь почти в 2 раза превышал средний заработок по другим отделениям, а сами арестанты получали «приварочные» по максимуму - в размере от 7,5 до 10 копеек в день.(68). По уровню цен того времени эти деньги были им существенной поддержкой. Уровень такой, максимальной по закону, оплаты арестанту – несомненная заслуга В.Я.Бурдакова. Неслучайно поэтому в 1900г. Викторин Яковлевич был награжден шейной золотой медалью «За усердие» на Станиславской ленте от Министерства юстиции.(69).
Не оставался безучастным В.Я.Бурдаков и к проблемам образования. Когда Верхотурская земская управа подняла вопрос о необходимости открытия в Верхотурье женской прогимназии сметной стоимостью в 23265 рублей, то Викторин Бурдаков объявил, что пожертвует на это дело 3000 рублей – половину того, что ассигновала сама уездная управа в 1903г.(70).
Попечительство в сфере образования еще более было характерно для младшего брата В.Я. Бурдакова. В 1899г. Капитон Яковлевич был избран членом Н-Туринского отделения Уездного Общества попечения о народном образовании. Через год К.Я.Бурдаков уже сам возглавил отделение и в течение трех лет немало сделал для поддержки школ и училищ Нижней Туры и волости.(71).
Значительно было расширено и собственное торговое дело Бурдаковых. Когда-то для основателя компании незолотопромышленная собственность служила гарантией от разорения, была источником дополнительного дохода и своеобразным резервом. Теперь развитие торговых операций было призвано обеспечить прииски всем необходимым, в основном продуктами питания для рабочих. Да и банки кредитоспособность владельца продолжали определять независимо от золотопромышленного предприятия и «измеряли другим имуществом кредитовавшегося».
По документам Пермской казенной палаты Министерства финансов за 1896г. в Нижней Туре и волости было продано товаров на сумму около 167тыс. рублей. На долю заведений Бурдаковых, из этой суммы приходится 57тыс. рублей - почти третья часть торгового оборота. Крупнейшие торговые склады Бурдаковых находились на Валерьяновском и Боковом приисках. Первый с годовым оборотом более 20000 рублей, а второй – более 12000 рублей. Имелось торговое заведение и в Кушве с оборотом более 10000 рублей. Для сравнения, в том же году доход от всех торговых заведений в Верхотурье составил 37,5тыс. рублей, в В-Туринском заводе – 45тыс. рублей, в г. Алапаевске – 64,5тыс. рублей, в Кушвинском заводе – 136,8тыс. рублей.(72).
Но Бурдаковы оставались в первую очередь промышленниками. Они ясно понимали, что если остановиться на уровне достигнутого сегодня, то завтра последует неминуемое падение всего дела. «Если мы останемся в том же положении безучастности к тому, что нас ожидает в будущем, то этим только докажем, что «русский человек задним умом крепок…» - писал В.Я.Бурдаков.(73). Большое число агентов - скупщиков платины от различных иностранных фирм, «посыпавшихся как сор из дырявого мешка» на Исовские прииски, представляло серьёзную опасность. Стоимость пуда платины к 1897г. достигла 10300 рублей (74), и эта массовая, совершенно законная скупка металла вызывала огромный приток в долины Иса старателей. Многие из таких новоявленных дельцов, намывая за сезон 2-8 фунтов платины, были вполне довольны жизнью. Их невозможно было организовать для принятия единой общей политики промышленников, и ситуация эта была очень выгодна для иностранцев.
Видимо, не случайно поэтому, Бурдаковы обращают внимание на север Верхотурского уезда и делают ставку на золотой промысел. Для этого в 1897г. была основана новая компания «Братья Бурдаковы» с намерением вести разведку и добычу золота в Северо-Верхотурском округе, а также в Лялинской казённой даче. Обязанности распорядителя новой компании теперь легли на Капитона Яковлевича, т. к. старший брат находился в постоянных разъездах.
В конце концов, Уральское Горное Управление не могло более не замечать проблем в отрасли и выступило с инициативой проведения в Екатеринбурге общего Съезда золото-платинопромышленников Урала, который и состоялся летом 1897г. А чуть позже, в октябре 1897г., Правительством было утверждено «Положение об организации и круге занятий местных и общих съездов золотопромышленников». Огромный вес Бурдаковых в деловых кругах Урала и их деловая репутация не замедлили сказаться, и на I Екатеринбургском Съезде золотопромышленников Урала настоящая персона «grata» - Викторин Яковлевич Бурдаков избран заместителем председателя Совета съезда.(75). Капитон Яковлевич представлял интересы промышленников на местных съездах, первый из которых собрался в ноябре 1897г. в Кушве.(76).
Первые съезды подняли важнейшие «старые» вопросы: строительство на Урале аффинажного завода, оказание помощи от правительства в отношении геологических исследований, создание специального банка для кредитования промышленников, пресечение хищения золота и платины, страхование рабочих и учреждение общей вспомогательной кассы, подготовка специалистов для золото-платиновой отрасли. Горячо обсуждался вопрос и о введении государственной монополии на скупку платины, что даст государству огромные прибыли. Но ходатайства Совета съезда отправлялись в правительственные учреждения и, по преимуществу, оставались без ответа либо возвращались назад.
Забегая вперед, следует отметить, что Екатеринбургская биржа заработала только с 1904 года, аффинажный завод был построен лишь в конце 1916 года. Тогда же открылся и Золотопромышленный Банк, но и тогда, по заявлению промышленников, банк этот «кроме названия, ничего общего с золотопромышленностью не имел».(77).
В такой ситуации Викторин Яковлевич видел только один выход: «Нам необходимо озаботиться открытием той горной породы, которая для образования россыпей в долине Иса была и есть коренною породой… Содержание россыпей понижается…, работы развиваются в поражающих размерах…».(78).
Следует указать, что в 1885-87гг. Николае-Павдинскую дачу и частично район Исовских приисков осматривал талантливый геолог Алексей Михайлович Зайцев. И вот, не дожидаясь более поддержки со стороны горного ведомства, Бурдаковы начинают вновь переговоры с томским профессором Зайцевым на предмет поиска коренного месторождения платины по системам рек Иса и Выи, составлением геологической карты месторождения. Зайцев вновь прибыл на Урал и обследовал все прииски Бурдаковых. Уже в начале 1898г. в Томске вышла из печати на русском и немецком языках работа А.М. Зайцева «Месторождения платины на Урале». В предисловии книги профессор-геолог пишет: «Настоящая работа является результатом исследований, произведенных в 1897г. по поручению Платинопромышленного Товарищества Я.Н.Бурдакова с сыновьями... Считаю долгом выразить особенную признательность инициатору дела В.Я.Бурдакову: любезно предложенные им средства на издание этой работы дали возможность снабдить её геологической картой, рисунками, большей частью с фотографий К.Я.Бурдакова».(79). В рапорте директору Горного департамента вице-директор Васильев докладывал, что работы Зайцева, произведенные исключительно на средства компании «Я.Бурдаков и сыновья», выполнены, и результаты уже опубликованы. Он просил продолжить исследования. Но и этот рапорт остался без ответа.(80). Активизация русских платинопромышленников и созыв съездов, с их «страшными» для иностранцев требованиями изменить существующий порядок вещей в своей отрасли, разумеется, не могли остаться для последних не замеченными. Сейчас момент был самый подходящий - Россия вступала в эпоху акционирования и привлечения иностранных инвестиций. С другой стороны, русские финансовые компании, в лице столичных денежных воротил, таких, как Л.Поляк, Л.Крон, А. Колли, А.Гинцбург, Шпенеманн и др., также пристально следили за ситуацией в платиновой отрасли.
29 февраля 1899г. открыло свои действия АО «Платина» с русским уставным капиталом в 1200000 руб., во главе с А.Я.Колли, Б.М.Кричевским и др. В состав предприятия вошло 58 приисков (Исовский район) с главным управлением в Нижне-Туринском заводе и Правлением в СПБ.(81). В декабре 1898г. в Париже была основана, а в марте 1899г. открыла свои действия в России «Платино-промышленная анонимная Компания», которая своими целями декларировала добычу золота и платины в Империи, «на приобретаемых от виконта де-Проэнса-Виейра приисках, находящихся в Верхотурском уезде Пермской губернии, а также устройство и эксплуатацию в г. Екатеринбурге платино-очистительного завода».(82).
Переговоры представителей Анонимной Компании и компании Колли о продаже приисков коснулись всех местных промышленников, крупных и мелких. Одними из первых, АО «Платина» были проданы прииски Переяславцевых. Но большинство промышленников склонялось к продаже приисков именно французам, заявлявшим о постройке долгожданного завода. Привлекало и то обстоятельство, что в состав высшего руководства Анонимной Компании вошли также и «свои», русские представители. Такие как, например, вице-председатель компании дворянин И.П.Бартенев – сын известного историка, пушкиноведа и редактора журнала «Русский архив» П.И.Бартенева. По слухам, гулявшим среди промышленников, около половины акций этой новой компании сосредоточивалось у российских держателей. Среди них были высокопоставленные сановники (К. Скальковский – экс-директор Горного департамента, заводчик-князь С.С. Абамелек–Лазарев, банкиры А. Гинцбург и Л. Крон и др.). Кроме этого, уставной капитал анонимщиков составлял 16 млн. франков, и они предлагали за прииски более высокую цену.
Несомненно, что хваткие дельцы и хорошие аналитики Викторин и Капитон Бурдаковы всесторонне просчитывали все варианты развития дальнейших событий и свои возможности. Внешние обстоятельства складывались не в пользу их семейного дела. Надежды на открытие коренного месторождения не оправдались, и исследования А.Зайцева поставили больше вопросов, чем дали ответов. Слова В.Я.Бурдакова об иностранцах, которым и были, в конце концов, проданы прииски, высказаны предельно откровенно:
«Если нас не возмущает борьба противоположных интересов, борьба, которую следует признавать законною с точки зрения экономических теорий, то этим мы обязаны взглядам, привитым нам частью воспитанием, а частью самой жизнью. В каждой борьбе предполагается две силы, из которых одна подчиняет другую. А нас приучили преклоняться перед силою, будь то сила капитала, ума или таланта. А также сила знания жизни и людей, и умение пользоваться обстоятельствами. Или сила хитрости, пронырства, умения поставить противную сторону в безвыходное положение и условия, не стесняясь ограничениями нравственного свойства. Вот поэтому мы воздерживаемся от всякого упрека в сторону иностранцев, преследующих свои личные выгоды... Политика иностранцев-покупателей по отношению к нам, продавцам, с точки зрения их личных выгод, отличается глубоким знанием дела и людей, тонкой практическою предусмотрительностью. Если они не кормят нас досыта, то тем не менее прекрасно понимают, что заморить нас голодом для них же и невыгодно: таких покорных и усердных работников они не найдут ни в одной из наций…, находящихся на соответствующей нам степени развития…».(83).
Трагедия русской платины заключалась в том, что её открытие и разработка месторождений случились задолго до того, как уровень науки и техники России потребовал этот металл. Словно предчувствуя, сколько обвинений в «разграблении» и продаже за бесценок иностранцам достояния будущей Советской Республики обрушится совсем скоро на головы пионеров платинопромышленности, Викторин Яковлевич не без горечи замечал: «По местонахождению россыпей платины, металл этот мы вправе назвать русским национальным богатством… Но в результатах добычи этого металла всего менее заинтересованы сами русские, за исключением, конечно, платинопромышленников … По ходу добывающей и обрабатывающей промышленности только русские, как продавцы, и могли удовлетворить мировой запрос на платину, и только иностранцы и могли быть покупателями её». (84).
Продажа приисков вызвала большой резонанс «прогрессивной» общественности. Редакция петербургской газеты «Неделя», далекая от проблем в платиновой отрасли и замечая только меркантильные интересы промышленников, опубликовала письмо из Н-Туринского завода, попутно не позабыв «выстегать» платинопромышленников:
«… Золотопромышленники, сообразуясь с духом времени, кричат, что они служат отечественной промышленности. А как они служат отечественной промышленности, показывает то, что сейчас ведутся переговоры о продаже приисков французам: они предпочитают отрезывать купоны, чем пачкаться в земле. И продают только потому, что цену дают хорошую. Бурдаковы продают за полтора миллиона, Андреевы за 900 тыс., Кенигсбергер за 600 тыс. и Конюхов за 400 тыс.».(85).
Итак, в 1898-99гг. «платиновое дело» Бурдаковых было продано Анонимной Компании. Именно их прииски и стали одним из краеугольных камней, на которых возникла франко-бельгийская платиновая империя, контролировавшая к 1917г. до 70% добычи и сбыта русской платины. Надежды русских платино-промышленников на лучшее не оправдались, и уже в 1903г. собравшийся очередной съезд золотопромышленников Урала всё расставил на свои места. Оказалось, что контрольный пакет акций Анонимной Компании находится у французской промышленно-финансовой группы И.Боннарделя, а завод по очистке платины, вместо Екатеринбурга построен под Парижем в Сен-Дени. Заводом распоряжался "Синдикат потребителей платины", который и диктовал цены за аффинаж, и в который вошли почти все скупщики и аффинеры Франции, Бельгии, Германии и США и Англии. Отныне больше ничего не связывало Бурдаковых с Исовскими приисками и Нижне-Туринским заводом. В период 1899-1903гг. их семейства покидают Нижнюю Туру.
Капитон Яковлевич с семьей и престарелыми родителями перебрался в Екатеринбург, где приобрел дом, ранее принадлежавший родственникам его жены Ларичевым, на Колобовской улице. Ныне дом этот, названный по фамилии первой его владелицы Селивановой на улице Толмачева является, пожалуй, самым известным памятником деревянного зодчества Екатеринбурга. В народе он зовётся "Пряником". Сейчас там школа юных архитекторов и приёмная комиссия архитектурной академии.
Последние известные сведения в Нижней Туре о Якове Николаевиче Бурдакове относятся к 1899-1900гг.(86).. Точная дата и место смерти его не выяснено. Последнее известное фото его жены Марии Осиповны, находящееся в семейном архиве потомков Бурдаковых, сделано в екатеринбургском доме Капитона Яковлевича, около 1910г. (87).
Семья Викторина Яковлевича – жена Елизавета Александровна с матерью (Александра Егоровна Костарева), дочери Екатерина (1889г.р.), Валентина (15.09.1891г.р.), Мария (1895-96гг.р.), Александра (189?г.р.), сын Сергей (1899г.р.) – окончательно уезжают из Н.Туринского к 1903г. В Нижней Туре остается лишь одно небольшое торговое заведение, зарегистрированное на Елизавету Александровну. Оно существовало до 1907-08гг. То есть., вероятно, до тех пор, пока дом Бурдаковых в Н.Туре не был «продан наследниками Я.Н.Бурдакова» крупным местным купцам-хлеботорговцам, братьям Задворных.(88).
Врачи Бурдаковы
Что касается младшего сына Я.Н.Бурдакова, то интересно заметить следующее обстоятельство. Среди выявленных документов нет ни одного свидетельства об интересе к платинопромышленному делу Александра Бурдакова-младшего. Известных биографических данных о нем немного, хотя личность его тоже интересна.
Александр Яковлевич родился в Нижне-Туринском заводе 8 декабря 1877г. Воспреемниками его при крещении были родные брат Викторин и сестра Руфина. Образование он получил в Екатеринбургской гимназии, где «поведение его было отличное, исправность в посещении и приготовлении уроков удовлетворительная, прилежание удовлетворительное и любознательность удовлетворительная».(89). После окончания 8-го дополнительного класса гимназии по личному прошению «верхотурский 2-й гильдии купеческий сын» Александр Яковлевич был принят в Императорский Санкт-Петербургский университет на физико-математический факультет естественных наук, «на котором слушал курсы: по химии, зоологии, сравнительной анатомии, ботанике, минералогии и геологии, физике и физической географии, подвергался испытанию из Богословия».(90).
Однако после четырех семестров обучение в университете пришлось прервать. Причиной этого стало участие А.Я. Бурдакова «в демонстрации на набережной Невы, против здания университета 31 марта 1899 года».(91). Последствия этого обстоятельства видны из прошения на имя ректора университета самого «бывшего студента Александра Яковлева Бурдакова»:
«Будучи выслан 2 апреля сего года из Санкт-Петербургской пересыльной тюрьмы (в оной находился 2 дня) на родину (в Нижнетуринский завод), я до сих пор не имею никаких документов, а также и известий относительно моего положения; а посему покорнейше прошу уведомить меня, принят ли я вновь в число студентов СПБ университета, а если принят, то могу ли надеяться держать осенью экзамены для перехода на 5 семестр.15 июня 1899 года. Нижнетуринский завод».(92).
Лишь весной 1900г., после запроса Верхотурского уездного по воинским делам присутствия и местного Полицейского Управления в Департамент Министерства народного просвещения «об участии Александра Бурдакова в беспорядках 1899 года», ректор университета уведомил Попечителя СПБ учебного округа, что Бурдаков «не принадлежит к числу лиц, уволенных за беспорядки весною прошлого года». Александр Яковлевич был восстановлен в университете и, как видно, не зря. В 1902г. студент А.Я.Бурдаков представил сочинение-исследование по воздействию органических кислот и щелочей на нервные клетки организма. Здесь, как отмечено комиссией факультета, «автор обнаружил высокую наблюдательность и качества серьезного исследователя…, получены очень ценные результаты», а сами исследования проведены «с большой точностью и вниманием». Физико-математический факультет, «принимая во внимание те высокие качества работы… которые заставляют признать ее за вклад в науку…, признал достойным награждения золотой медалью автора сочинения… Александра Бурдакова».(93). В 1903г. А.Я.Бурдаков закончил обучение с дипломом первой степени физико-математической испытательной комиссии при Петербургском университете. Ректор и Инспектор студентов отмечал и то обстоятельство, «что он, Бурдаков, …после обратного приема в университет ни в чем предосудительном замечен не был», и «неблагоприятных в политическом отношении сведений о нем в делах Управления Градоначальника не имеется». Поэтому Физико-математический факультет в заседании своем от 26 сентября 1903г., уважив просьбу самого студента, принял решение оставить его в СПБ университете на кафедре физиологии, зоологии и сравнительного анализа «для приготовления к профессорской и преподавательской деятельности по кафедре физиологии с 1 сентября 1903 года на 2 года».(94).
До 1910г. этапы биографии А.Я.Бурдакова неизвестны. Но с 1911г. и до 1917г. он отмечен как «врач по нервным болезням», который проживал в доходных домах Москвы, на Неопалимовской и Остоженке, а с 1916г. в Троицком (ныне Померанцевом) переулке, №3. Кроме того, адресный справочник Москвы показывает, что с 1911г. по тем же точно адресам проживала и некая Мария Константиновна Бурдакова – «врач по женским болезням». А с 1916 г. она указана даже владелицей «собственного» дома №3 в Троицком переулке.(95). Дом этот ныне является памятником архитектуры и известен тем, что в советское время в нем проживали С.А.Есенин и внучка великого писателя, С.А.Толстая.
Мария Константиновна происходила из старинного рода священнослужителей Бардаковых, отмеченных еще в документах 18 в. в храмах Тобольского и Верхотурского уездов. (96). Со временем, а возможно, с тех самых пор, как Константин и Евгений - сыновья священника Нижнетагильского завода Смарагда Семеновича Бардакова - избрали своим занятием светскую службу и дослужились до высоких чинов на демидовских заводах, фамилия их стала писаться более благозвучно – Бурдаковы. Отец Марии, «священнический сын» и выпускник уездного духовного училища Константин Смарагдович получил звание потомственного почетного гражданина и был крупным чиновником в Нижнетагильских заводах. Он возглавлял Распорядительный Стол (канцелярию) заводов округа. Его брат, Евгений Смарагдович здесь же занимал должность управляющего заводскими рудниками, имел бронзовую медаль Парижской выставки 1900г. Как видно из материалов личного дела М.К.Бурдаковой, родилась она в 1876 году в Нижне-Тагильском заводе. После обучения в заводском училище окончила курс Екатеринбургской женской гимназии с правом служить домашней наставницей по математике. По окончании курса жила у родителей и два года занималась частными уроками, поступила учительницей в народную земскую школу. Некоторое время служила в земской Н.Тагильской больнице в качестве сестры милосердия. «В августе месяце 1898 года приехала в Петербург в надежде на поступление в Медицинский Институт, но, получив отказ за неимением вакансии, поступила в Школу лекарских помощниц и фельдшериц».(97).Наконец, в 1899 году, имея стипендию (без обязательств отслуживать) от князей Сан-Донато Демидовых, Мария Константиновна была принята слушательницей Женского Медицинского Института, курс которого и окончила в 1904 году.(98) .
Позднее в Москве, «частнопрактикующий врач» М.К.Бурдакова тесно сошлась с членами-представительницами «Всероссийского союза женского равноправия», более известного позднее как «Всероссийская Лига равноправия женщин». Лига открыла свои филиалы во многих городах, и ее участницы, производя на рядовых обывателей довольно пугающее впечатление своими взглядами, активно выступали за предоставление женщинам избирательных прав, против дискриминации женщин в целом в политической и экономической жизни. Под воздействием лидеров А.П.Философовой, Е.Н.Щепкиной, М.А.Чеховой и других, Мария Константиновна настолько активно включилась в это движение, что стала активным членом Лиги и даже до такой степени, что была избрана председателем Московского отделения Лиги равноправия.(99). В сентябре 1917г. она в качестве делегата от Московского отделения Лиги принимала участие во Всероссийском Демократическом Совещании в Петрограде.
Из истории становления советского здравоохранения города Симферополя известно, что с 1923г. должность старшего (главного) врача Первой Советской больницы – бывшей Городской больницы (ныне Республиканская клиническая больница им. Н.А.Семашко) занимала именно М.К.Бурдакова.(100).
Как знать, возможно, и следы Александра Яковлевича тоже нужно искать в Крыму? Как видно, есть веские косвенные основания полагать, что она и являлась женой Александра Яковлевича. Общность профессиональных интересов, либерально-демократические взгляды, возраст, происхождение и адреса проживания – все позволяет допустить такой вывод. Однако прямых документальных подтверждений факта брака врачей-однофамильцев Бурдаковых пока до сих пор не выявлено.
«О моей личности можно справиться в Горном Департаменте…»
В 1899 году в Верейском уезде Викторином Бурдаковым была куплена старинная усадьба «Богородское» при одноименном селе, принадлежавшая когда-то министру финансов эпохи Александра I, графу Гурьеву.
Интересно отметить, что это новое имение В.Я.Бурдакова заинтересовало даже самого Великого Князя Констанина Константиновича Романова. В 1903г. Придворная Контора рассматривала вариант покупки усадьбы за 300 тыс. рублей у верхотурского купца. Благодаря этому сохранились планы и описание усадьбы придворным архитектором. Позже в ней размещался Дом отдыха №6, а в период войны 1941-45гг. усадьба была совершенно разрушена. До нашего времени дошли остатки парка, несколько хозяйственных построек.
«Дом каменный в 2 этажа расположен довольно высоко, с чистым двором, на который выходят 2 флигеля, и отделен от улицы железной решеткой. Вокруг дома разбит очень большой парк, сильно запущенный. Дом по размерам очень хорош. Комнаты все большие, высокие, 7 с четвертью аршин, отделаны довольно просто, но все чисто и меблированы старинной мебелью, с паркетными полами и очень высокими окнами; дверные и оконные переплеты дубовые, с медными приборами… Как в комнатах, так и в парке есть несколько мраморных вещей. В парке довольно большая ваза, а в передней очень хорошая собака со щенками, должно быть, итальянской работы. Дом тоже, как говорят, построен итальянским архитектором, что очень вероятно как по плану, так и по некоторым конструкциям…
В первом флигеле помещаются службы, кухня, пекарня и прачечная и баня, а левый устроен для гостей… Кроме того, на другой стороне улицы есть каменный флигель в 2 этажа, в 20 комнат… Так что в этом имении помещений можно получить больше, чем в других… В парке устроены очень красивые, но, конечно, запущенные, пруды с мостиками и полусгнившими беседками… Из других построек здесь конюшня, каретный сарай, дома для служащих, птичник, амбар, прачечная и сенной сарай; хотя все постройки каменные, но требуют большого ремонта… Имение, как видно, очень запущено и хозяйством никто не интересуется. Оно куплено этим владельцем 4 года тому назад, дом приведен в порядок, но для имения ничего не сделано...».(101).
До 1912 г. эта усадьба принадлежала Бурдаковым.(102). Летом семья жила в имении, а зимой выезжала в Москву, на квартиру в доходном доме Перлова в Путинковском переулке. Позднее Бурдаковы жили на Страстном бульваре, в доме Кирикова.(103).
Спокойная жизнь состоятельного московского буржуа была не для верхотурского купца. Коммерческий и финансовый мир старой столицы раскрыл все выдающиеся способности уральского предпринимателя. Немалую роль здесь сыграли связи, имя и капитал. Сибирь, Закаспийский край, Кавказ требовали инвестиций в разработки своих богатств: золота, серебра, меди, свинца, угля и нефти. Томское горное правление, например, регулярно проводило торги участков для изысканий и разработки ископаемых. Богатейшие земли Кабинета Его Величества по р. Шилке в Забайкалье также сдавались в разработку на концессионном праве. Получив такое право, концессионер сам (если позволяли средства), или, формируя компанию капиталистов, приступал к поиску ископаемых, разрабатывал отводы и строил предприятия.
11 октября 1909г. открыло свои действия Российское Горнопромышленное Комиссионное Общество (РОСГОРН), созданное как дочернее предприятие Азово-Донского банка для посредничества по покупке и продаже месторождений полезных ископаемых, производства разведок, а также для устройства и эксплуатации промышленных предприятий. В деле же привлечения иностранных капиталов к финансированию русских предприятий главную роль стал играть созданный в 1911г. в Лондоне, при участии РОСГОРНа, Международный русский синдикат. В состав последнего входили русская, американская и английская финансовые группы. Во главе РОСГОРНа встал М.М.Федоров - председатель совета Азово-Донского банка, бывший министр промышленности и торговли Империи.
В начале мая 1907г. на стол Земельно-Заводского отдела Кабинета Его Императорского Величества (Кабинета ЕИВ) легло письмо следующего содержания:
«Занимаясь с ранней молодости золотопромышленностью сперва в делах нашей семьи, а потом на собственных приисках и владея таковыми на Урале и в настоящее время, я хотел бы расширить свои дела, занявшись золотым промыслом на землях Кабинета ЕИВ в Нерчинском округе, почему имею честь просить о предоставлении мне права производства разведок, а в будущем и разработки избранных мною по разведке мест, содержащих золото и другие полезные ископаемые в районах: между реками Аргунью и Амазаром, включая и в обе стороны реки Шилки с притоками от впадения ея в Амур и до реки Горбица, а также и северную часть Борщивочного хребта.
Кроме того, я просил бы разрешить мне осмотр других приисков в Нерчинском округе через рядчиков, для выбора из них тех, применение к которым современных способов работы могло бы дать полезные результаты. Срок разведки прошу назначить двухлетний с тем, что, если я выполню его добросовестно, продолжен он мне будет еще на 2 года. Я принимаю на себя обязательство уплачивать, кроме попудного отчисления, еще и подесятинную плату за землю, отведенную мне под работы. За лес, необходимый мне для работ, буду платить по казенной таксе. При постановке разведок и работ рассчитываю воспользоваться всеми новейшими усовершенствованиями, не останавливаясь перед затратами и опираясь на много лет опыта в такого рода делах. По открытии других полезных ископаемых буду входить с Кабинетом в особые соглашения об их разработке. По первому требованию Кабинета я могу внести сумму, какую Кабинет признает нужной в обеспечение серьезности моих намерений. О моей личности можно справиться в Горном Департаменте.
Золотопромышленник Викторин Яковлевич Бурдаков. Санкт-Петербург. 2 мая 1907 года. Адрес: Европейская гостин., № 67».(104).
Уже 15 мая доверенный Бурдакова – сам Иван Петрович Бартенев - получил удостоверение в том, что «Викторину Яковлевичу Бурдакову разрешено производство поисков и разведок золота на исключительном праве в трех районах Нерчинского округа», по притокам р. Шилки, в междуречье Шилки и Аргуни, на участках Борщивочного хребта.(105). Однако по результатам осмотра местности своим управляющим Тележниковым В.Я.Бурдаков от поисков отказался. Но на следующий год он вновь обратился в Кабинет ЕИВ, «желая продолжать разведки на золото… по системе рек Онона, Бальджи и других». И вновь после обследования района компаньоны от разведки отказались.(106).
Было ясно, что времена изменились и без привлечения крупного капитала подобные попытки обречены на неудачу. И вот 2 апреля 1910г. начальник Нерчинского округа извещался телеграммой из Кабинета ЕИВ, что «Бурдаков и генерал Осипов формируют компанию капиталистов и просят не передавать другим до середины мая концессии литер «Г» (по р. Белый Урюм) и «Д» (по р. Куенга). Ходатайствую уважить просьбу, уведомив меня телеграммой. Хлыновский».(107). Как видно, в компании с В.Я.Бурдаковым выступал теперь генерал-майор А.И Осипов, опытный полярный гидролог, бывший флагманский штурман Тихоокеанской эскадры и крейсера «Ретвизан», герой Цусимы и Городской головой г. Нарва, меценат. И не только он.
Как сообщал в Кабинет ЕИВ сам В.Я.Бурдаков, «ныне мы включаем Михаила Михайловича Федорова соучастником помянутых концессий и все дальнейшие вопросы, связанные с реализациею оных, отныне разрешаются нами тремя совместно, как равноправными участниками дела. Вместе с тем мы по соглашению с М.М.Федоровым предоставляем РОСГОРНу исключительное право вести переговоры и вступать в соглашения с капиталистами для разработки означенных концессий или передачи оных капиталистам на условиях, какие будут признаны нами и М.М.Федоровым сообщества с РОСГОРНом подходящими. Все расходы по осуществлению данного поручения производит Общество и в вознаграждение за труды получает совместно с М.М.Федоровым 25% всех сумм или ценностей, какие поступят за концессии… Вступив через посредство М.М.Федорова в переговоры с одним из банков…, мы сообща решим вопрос о размере и прочих условиях участия банка в нашем предприятии».(108).
После этого в Сибирь «в наивозможно короткий срок» выехал горный инженер РОСГОРНа, и к ноябрю 1910г. концессионерам был представлен обширный отчет.(109). Было получено заключение, что «наиболее ценными участками обоих концессий, имеющими промышленное значение, являются - местность в верховьях Б. Урюма и Арчикойского гольца (золото россыпное и жильное), а также Алецарская котловина между верховьями Куэнги и Алеура (каменный уголь)…».(110).
Венцом деятельности коммерсанта и концессионера В.Я.Бурдакова по праву можно считать приобретение угольных копей Экибастуза, медно-цинковых и серебро-свинцовых рудников северо-восточного Казахстана. Несметные богатства Рудного Алтая, находившиеся в личной собственности царской фамилии, стали объектом соучастия, приложения и сотрудничества русского и иностранного банковского капитала.
Как известно, первым приступил к добыче угля и полиметаллических руд еще в 1890-х гг. павлодарский купец 1-й гильдии А.И.Деров. Вблизи озера Балхаш им был основан свинцово-серебряный Гульшатский завод с рудником, еще ранее Ашимовский свинцовый и медный рудник Конурат. Позже Деров закладывает первую разведывательную шахту в урочище Экибастуз. В 1899 году им была создана компания «Воскресенское акционерное горнопромышленное общество» по разработке Экибастузского угольного месторождения, закончено строительство однопутевой железной дороги от Экибастузских шахт до пристани на Иртыше (Ермак, а ныне Аксу) протяженностью 116 км, пущен медеплавильный завод, расположенный рядом с Экибастузом.
Но уже в 1903 году Воскресенское общество из-за отсутствия оборотных средств обанкротилось. К тому же после большого пожара прекратил существование и Вознесенский завод. В результате таких обстоятельств Деров утратил практический интерес к сделанным заявкам на рудные месторождения.
Выпавшее из рук Дерова «воскресенское дело» подобрал В.Я.Бурдаков. Понимая, что полиметалические рудники и угольные шахты станут со временем единым основанием для создания комплекса металлургических предприятий целого региона (а при интересе иностранцев это случится в самом скорейшем времени), Викторин Яковлевич активно включился в скупку отводов, рудников и копей в Семипалатинском уезде.
В июне 1910г. концессионер Б.М.Сарач, крещеный караим и городской голова Евпатории, приобрел в Томском горном правлении 20 рудников и угольных копей, включая большей частью рудники и копи Дерова. В их числе Сарач приобрел Гульшадский и Ашимовский рудники, заключил договор с РОСГОРНом о их реализации. Сделка по приобретению была профинансирована в большей части В.Я.Бурдаковым, который «делая означенные взносы, получил право на участие, как в самом предприятии, так и во всех выгодах от оного». А через два года все права и обязанности на эти рудники уже были окончательно переданы В.Я.Бурдакову.(111).
Присоединив к рудникам и копям Сарача свои приграничные, лично приобретенные смежные отводы, Бурдаков заключает 3-летний арендный Договор с горным инженером И.М.Субботиным с условием исследования района, эксплуатации и образования им акционерного общества. По договору «Субботин обязан уплатить Бурдакову 900 рублей в возмещение расходов по оплате повинностей по месторождениям за текущий год… Субботин обязан уплачивать Бурдакову арендную плату за поступившие в его пользование месторождения: за 1914г.- 4000 р., за 1915г.- 6000 р., за 1916г. - 8000 р….
За выплавленные свинец и серебро… он обязан уплачивать Бурдакову по 15 копеек с каждого пуда свинца и 35 рублей с каждого пуда серебра…, обязуется представлять подробные отчеты о количестве добытой руды. С момента подписания настоящего договора Субботин обязан образовать Акционерное Общество для эксплуатации арендуемых рудников. При образовании этого Общества Субботин обязуется уплатить Бурдакову 10% всего основного капитала, из коих 1\3 наличными, а 2\3 вполне оплаченными акциями этого предприятия».(112).
Отдельным письмом Субботину В.Я.Бурдаков пояснял, «что в случае образования Вами Акционерного Общества размер основного капитала должен быть не менее 4 миллионов рублей, причем, не менее 40% этого капитала должны представлять собою реальный рабочий капитал. Если же Вы предпочтете уплатить вознаграждение наличными деньгами, то имеете право взамен процентного вознаграждения уплатить мне наличными 400 тысяч рублей. И в этом случае вопрос о размере основного и рабочего капитала предоставляется всецело Вашему усмотрению». На все условия И.М.Субботин выразил согласие, и сделка состоялась.(113). Как известно, тогда было образовано акционерное общество «Серебросвинец».
Одновременно с этой сделкой Бурдаков, не без помощи М.М.Федорова, интенсивно вел процесс группировки в одних своих руках прав на угольные копи Экибастуза и прилегающие к ним отводы. Экибастуз крайне интересовал не только РОСГОРН, но и Русско-Азиатскую Корпорацию. А за последней, как известно, стоял небезызвестный Лесли Уркварт - крупный промышленник и представитель британской финансовой олигархии.
Имея собственные права на 16 угольных копей в районе Экибастуза, а также на оставшиеся некоторые рудники и копи после сделки с Б.М.Сарачем, Викторин Яковлевич приобретает права у О.С.Деровой на оставшиеся за Воскресенским обществом копи и отводы. Также одновременно Бурдаков заключает договор с горным инженером А.П.Ивановым по приобретению заявок на вновь открытые им в 1912г. месторождения угля вблизи Экибастуза.(114).
Крайне интересна переписка доверенного РОСГОРНА в Москве, юриста О.Гольдовского о ситуации вокруг Бурдакова и Экибастуза.
«19 марта 1912 года. В Правление Росгорна. Препровождаю при сем копии трех дополнительных свидетельств, выданных на имя О.С.Деровой. Из свидетельств Вы видите, что владение группы В.Я.Бурдакова, имеющей 22 отвода, увеличивается еще в 1 и 1/2 раза, то есть к ним присоединяется еще 12 кв. десятин, или 1200 десятин, захватывающих ту местность, которая и интересует Дарси и Эзара.Гольдовский».(115).
«19 марта 1912 года. В правление Росгорна. Вчера состоялось собрание Московской группы по поводу реализации Экибаса, и я уполномочен сообщить Вам следующее. Московская группа считает необходимым прежде всего сделать передачу принадлежащих Сарачу прав на имя В.Я.Бурдакова, так как без этого нельзя сделать на его имя арендного договора. Поэтому наша группа предлагает Росгорну согласиться с принятым нами решением о передаче всех прав на имя В.Я.Бурдакова, который, в свою очередь, уступит 10 часть Росгорну на тех же основаниях, на какие и все другие участники имеют части… Гольдовский».(116).
«21 марта 1912 года. Гольдовскому. Москва. Согласно личных переговоров с Вами просим не отказать получить для Общества от владельца Экибастуза письменное подтверждение обязательства уплатить Росгорну 5 % комиссионных с покупной суммы. Посылаем Вам проект обязательства, который должен быть подписан Бурдаковым, если к нему уже перешли права Экибастуза».(117).
«28 марта 1912. Гольдовскому. Москва. Правление спешит уведомить Вас, что, не желая создавать осложнений в вопросе о формальной передаче Экибастуза на имя В.Я.Бурдакова, оно дает свое согласие на то, чтобы передача прав была совершена на имя В.Я.Бурдакова, но эту передачу мы обуславливаем тем, чтобы передача г. Бурдаковым 10% всего Воскресенского дела (прав Сарача и права Бурдакова) на имя Росгорна была закреплена нотариальными договорами».(118).
18 июня 1912г. между верхотурским купцом В.Я.Бурдаковым и РОСГОРНом в лице М.М.Федорова было заключен Договор, по которому первый переуступил РОСГОРНу 10 долей из 100 в 34-х рудниках и копях Экибастуза, принадлежавших ранее Воскресенскому обществу. (175). А через год, «имея в виду содействие РОСГОРНа, оказываемое устройству горнопромышленного дела», верхотурский купец предоставил участие в правах РОСГОРНу на все оставшиеся за ним копи и рудники в размере от 6% до 16%.(119).
Вместе с этим Викторин Яковлевич предоставлял РОСГОРНу право ведения переговоров о продаже Экибастузских месторождения каменного угля с Русско-Азиатской Корпорацией. А инженеры Корпорации, в свою очередь, по доверенности Бурдакова получили право на геологические изыскания района Экибастуза.(120).
Впоследствии для эксплуатации Экибастузских копей и строительства заводов было создано Киргизское горнопромышленное акционерное общество с английским капиталом и Риддеровское акционерное общество, поглотившее «Серебросвинец». По существу оба эти предприятия представляли одно целое, т. к. добывавшиеся сложные серебро-медно-свинцово-цинковые руды направлялись для соответствующей обработки на Экибастузские заводы, находившиеся у истоков минерального топлива.
Вращаясь в сфере горнопромышленного предпринимательства и благодаря связям в высших государственных инстанциях, Викторин Яковлевич абсолютно точно определял все тенденции в экономике страны. Чутьем талантливого коммерсанта, почувствовав возрастающий спрос на нефть, верхотурский купец обратил свое внимание на нефтеносные участки Северного Кавказа и Закаспийского края. В сентябре 1910г. с главным участием В.Я.Бурдакова было учреждено Московско-Майкопское нефтепромышленное товарищество «на вере», с целью приобретения от ейского мещанина А.Л.Некрасова прав на 128 нефтеносных участков в Кубанской области для последующей перепродажи их капиталистам.(121). Для реализации участков был привлечен и введен в состав товарищества и РОСГОРН, на условиях В.Я.Бурдакова и других учредителей. Они заключались в том, «что в случае продажи участков капиталистам от Общества последнее получает 15% всего вознаграждения, а мы 10%; а если капиталисты будут указаны нами, то мы получим 15%, а Общество 10%».(122).
Интересно заметить, что одним из компаньонов Бурдакова в нефтепромысловом деле выступал армянин, выпускник Сорбонны по адвокатуре, Азамасп Карпович Адамов, муж дочери гражданской жены А.А.Пушкина, (внука поэта). Как известно, его сын Георгий, стал мужем родной правнучки Александра Сергеевича, Екатерины Александровны Пушкиной. Другим партнером был Я.Л. Мелик-Бегляров, известный в Москве гражданский инженер, а также «бакинский купеческий сын» А.М.Будагов – родной брат инженера-путейца, общественного деятеля Григория Моисеевича Будагова, что сыграл заметную роль в первоначальном развитии Новониколаевска (Новосибирска).
В 1914г. Бурдаков отмечается уже в составе совета директоров нефтепромышленного общества «Чаркен», учрежденного в 1910г. Общество имело уставной капитал 5 млн. рублей. Компания занималась добычей нефти в Закаспийском крае, в районе острова Челекен – первого месторождения нефти на территории современной Туркмении. Председателем Правления был известный российский политик и предприниматель барон А.А. Крюденер-Струве.(123).
В 1912 г. Викторин Яковлевич покупает в Москве собственный дом в престижном Денежном переулке, по соседству с особняком «второго Демидова», промышленника С. Берга. Строительство этого дома было начато «кандидатом коммерческих наук» Германом Бройдо по проекту молодого, но уже известного архитектора А.Н.Зелингсона, недавно прибывшего в Москву из Варшавы. Уже через два года, заложенный в лучших традициях французского модерна, особняк на Денежном переулке под номером семь был куплен Бурдаковым без внутренней отделки. Замечательное внутреннее устройство и планировка дома и сейчас привлекает внимание посетителей. Дом является памятником архитектуры, сейчас там располагается Посольство Чили.
Интересно заметить, что, проживая долгие годы в Москве, В.Я.Бурдаков по-прежнему состоял в верхотурском купечестве. Не возбуждал ходатайства о почетном гражданстве и именовал себя до самой революции в документах не иначе, как «верхотурский купец, золотопромышленник». Увлекаясь фотографией, Викторин Яковлевич был членом Русского фотографического общества, оставаясь одновременно и действительным пожизненным членом Уральского общества любителей естествознания (c 1894г.).
В 1916г. Викторин и Капитон Бурдаковы делают попытку сдать в аренду свои золотые прииски на Урале. Возможно, этот шаг был вызван пошатнувшимся здоровьем Капитона и уже не молодым возрастом самого Викторина. Находился и арендатор – Зауральское горнопромышленное общество с уставным фондом 4,5 млн. рублей, ведущее промысел с 1897г. в Южно-Заозерской даче Верхотурского уезда. Финансировалось Общество банкирским кланом семьи Поляковых, а директором-распорядителем выступал Ф.Ю. Левинсон-Лессинг, член-корреспондент Петербургской АН, в будущем ректор Петроградского политехнического института, один из крупнейших ученых-геологов СССР, академик. Общество использовало драги и новейшие достижения техники, и, стало быть, Бурдаковы могли иметь надежный источник дохода. Цена за пуд платины к этому времени колебалась от 36000 до 40000 рублей.
Как следует из проекта Договора, три группы приисков «Братьев Бурдаковых» по рекам Сольве, Пуе и Криве сдавались под разработку и разведку ископаемых на 2,5 года. Арендатор, т.е. «Общество обязуется произвести разведку приисков для выяснения промышленных в них запасов золота и платины за свой счет и по усмотрению Общества… Все драгоценные металлы, добытые во время разведок, поступают в полную собственность Общества с уплатою при этом Бурдакову попудных… За каждый пуд золота, намытого драгою, - по 3000 рублей, другими способами - по 2000 рублей. За каждый пуд платины 3000 рублей при цене ея в 40000 рублей за пуд, принимая за базу 83% чистой платины, и сверх сего в пользу Бурдаковых отчисляется 20% с разницы между сказанной ценой и той, по коей Общество продаст платину, если цена последней превысит 40000 рублей. Если бы общая сумма попудной платы, имеющая поступить в пользу Бурдаковых, оказалась меньше 15000 р. в год, то Общество обязуется эту разницу доплатить им, чтобы доход был бы не менее 15000 в год…». Общество вправе разрабатывать и другие полезные недра с уплатою Бурдаковым 20 % чистого дохода».(124).
Закончились ли результатом переговоры с Обществом, неизвестно. Зато, в любом случае, точку в делах Викторина Бурдакова поставил большевистский переворот, после которого декретом СНК РСФСР от 28.06.1918 "О национализации крупнейших предприятий…» прииски Зауральского общества были национализированы.
Советский период биографии В.Я.Бурдакова самый неизвестный. К удивлению, он не оказался в числе эмигрантов. Среди потомков платинопромышленника бытует предание, что он с сыном Сергеем оказался в заключении, едва ли не на Соловках. Так ли это? Не имея документов, ни подтвердить, ни опровергнуть это невозможно. В последние годы перед войной Викторин Бурдаков тихо и незаметно проживал поблизости от Белорусского вокзала в квартире с «уплотнением». Кажется, вместе с ним жили Сергей, Екатерина и Александра. Скончался он в 1944 году и был похоронен на Ваганьковском кладбище. К сожалению, так и не выяснено, сохранилась ли могила верхотурского купца.
Все дети Бурдаковых получили превосходное образование. Самый младший сын Сергей был слушателем курса одного из коммерческих учебных заведений. Старшая дочь Екатерина прошла обучение в I-ой Московской женской гимназии ведения Императрицы Марии. Со свидетельством домашней учительницы поступила и закончила 3-х годичные специальные курсы немецкого языка у графини З.Л.Степановой, а в 1911г. поступила на Высшие женские курсы.(125). Но уже со 2-го семестра оставила обучение, вероятно, по причине выхода замуж за М.Кожевникова.
Валентина Яковлевна после окончания Московской женской гимназии М.Ф.Калайдович, закончила обучение на естественном отделении физико-математического факультета Высших женских курсов, слушала лекции выдающегося биолога Н.Кольцова. Весной 1916г. выехала на месяц из Москвы в Екатеринбург «по семейным обстоятельствам», сообщая Директору Курсов, что выходит замуж. Личное дело курсистки указывает, что фамилия мужа Валентины Викториновны – Протопопов.(126). Но революция круто изменила образ жизни, переломав судьбы многих, в том числе и В.В.Бурдаковой.
Когда в 1918 году, по инициативе Н.К.Крупской, детский врач и революционер-большевик И.Русаков приступил к организации Станции юннатов им. Тимирязева (известная как БЮН) со школой–интернатом в Сокольниках, то на должность научного сотрудника Станции была рекомендована В.В.Бурдакова. В 1920-х гг. она вышла замуж за руководителя БЮН, известного в советский период профессора Б.В.Всесвятского, редактора известного учебника биологии 5-6 классов «с подсолнухом». В архиве ГАРФ и сейчас хранится альбом «Рисунки к школьным программам по биологии» Валентины Викториновны.(127).
Здесь же, на Станции БЮН, стала работать и Мария Викториновна Бурдакова (по мужу Никитина), в будущем кандидат биологических наук. Первые воспитанники интерната при Станции с особой теплотой вспоминали Марию Викториновну, как прекрасную музыкантшу, организатора культурных мероприятий, походов в московские театры, филармонию, музеи. Сведений о младшей дочери В.Я.Бурдакова не имеется.
Ныне на 2-м участке Новодевичьего кладбища Москвы находится захоронение Бурдаковых-Всесвятских. Здесь похоронены: Борис Васильевич Всесвятский, Владимир Борисович Всесвятский (1930-2011) востоковед и дипломат, Валентина Викториновна Всесвятская (1893-1965) учитель биологии. Здесь же похоронена Никитина (Бурдакова) Мария Викториновна (1896-1949) кандидат биологических наук, научный работник. Здесь же покоится прах Елизаветы Александровны Бурдаковой (1866 – 1938), «жены купца, домовладелицы». Здесь же похоронена и её мать, Костарева Александра Егоровна (1825 – 1913), «жена коллежского секретаря».
Общественный деятель Екатеринбурга, попечитель и золотопромышленник.
С переездом в Екатеринбург Капитон Яковлевич Бурдаков активно включился в общественную жизнь горной столицы. Его брак с Екатериной, дочерью бывшего верхотурского, а ныне екатеринбургского купца 2-й гильдии Дмитрия Егоровича Ларичева, еще более придавал весу и без того известнейшей фамилии Бурдаковых. Еще в 1884г. Дмитрий Егорович, имея в Покровской волости водяную мельницу и 45 рабочих, производил муки до 150 тыс. пудов и входил в десятку крупнейших торговцев мукой, зерновыми продуктами и хлебом в Екатеринбургском уезде.(128). Позднее Ларичев завел мукомольное дело и в Щербаковской волости, а в 1903г. основал в деревне Бекленишево Покровской волости картонную фабрику (Знаменская фабрика) с паровым двигателем и производительностью около 25 тыс. пудов, где вел дела его сын Александр.(129).
С 1902г. К.Я.Бурдаков избирается в гласные Городской думы, в которой состоял более 10 лет. Трудно перечислить все те общества и должности по городскому управлению, в которых состоял Капитон Яковлевич. Член учётного Комитета городского общественного банка (1907–1917) и член попечительского совета 2-й женской гимназии (1910–1914), член правления Общества вспомоществования недостаточным ученикам реального училища (с 1903) и член попечительского совета Верх-Исетского сиротско-воспитательного дома (1910–1914). Председатель правления Общества вспомоществования недостаточным учащимся 1-й женской гимназии и Почетный мировой судья по Екатеринбургскому уезду (1906–1912, 1914–1917). Действительный член Общества попечения о начальном образовании в г. Екатеринбурге и его уезде (его председатель в 1905–1909), а также Благотворительного общества, местного Комитета Российского общества Красного Креста (с 1901), Кружка граждан, интересующихся городским хозяйством (1906) и Общества вспомоществования недостаточным слушателям городских общеобразовательных курсов для взрослых. Член Общества борьбы с чахоткой и член-жертвователь Вольного пожарного общества.(130). Кроме этого, Капитон Яковлевич являлся и действительным пожизненным членом УОЛЕ с 1895г.
Особо следует остановиться на его деятельности в сфере образования. Будучи членом Общества общеобразовательных курсов для взрослых, он предложил Обществу организовать курс доступных для народа лекций по физике и химии.(131). Как попечитель начального училища, зная, насколько полезен и популярен у младших учеников из простонародья «волшебный фонарь» (диапроектор), К.Я.Бурдаков приобретает и его, и несколько картин.
На одном из заседаний 1909г. Городская дума констатировала печальный факт, что за 10 лет с 1899 г. не построено ни одного здания начального училища. И «до сих пор не было возбуждаемо ходатайство о введении в г. Екатеринбурге всеобщего обучения, так как городское управление, по неимению благоустроенных школьных зданий даже для наличного числа учащихся, признало себя не подготовленным к введению всеобщего обучения. А потому поставило первою задачею – обеспечение существующих начальных народных училищ постройкою для них специальных благоустроенных зданий, отвечающих всем требованиям школьной гигиены, взамен наемных помещений, невозможное состояние которых составляет самое больное место в деле развития начального обучения в г. Екатеринбурге».(132).
Для постройки первых двух деревянных зданий начальных училищ был выпущен городской облигационный заём на 25 000 рублей. Капитон Яковлевич на 18 тыс. рублей приобрел облигации с условием, что будет построено здание для училища, где он был попечителем и просил Думу его назвать «Гоголевским» в честь юбилея писателя. Постройка началась и закончилась летом 1909г. на площади, в привокзальном районе города. Дума уважила просьбу Бурдакова, поскольку он «не только приобрел у города облигации, давши тем возможность построить две школы, но и употребил на обстановку в одной из них из своих средств свыше 2000 рублей».(133).
14 сентября 1909 г. состоялось торжественное открытие нового здания школы, которая по желанию попечителя была переименована в училище имени Н. В. Гоголя, или в «Гоголевское». Капитон Яковлевич продолжал помогать училищу. За эту помощь 6 мая 1912г. он был высочайше пожалован золотой медалью «За усердие» для ношения на шее на Александровской ленте.(134).
Журналы Заседаний Екатеринбургской городской Думы часто отмечают отсутствие на заседаниях К.Я.Бурдакова «по коммерческим делам». Прииски близ селения Всеволодо-Благодатского, требовали внимания. Их число довольно значительно, но отраженная статистикой добыча золота крайне мала – например, за период с 1906 по 1909гг. средняя за год составляет от 4 до 30 фунтов. Кроме того, среди Исовских приисков работали и единичные личные прииски самого Капитона, и два прииска, зарегистрированные на Викторина и Елизавету Александровну. Все распорядительские функции нес Капитон.
Следует заметить, что услуги по поиску и разведке, заявке отводов и другим сделкам с приисками со временем стали пользоваться спросом все больше и больше. И оценивались они достаточно дорого. Сложился целый «цех» таких мастеров своего дела. Вот на этом поприще Капитон Яковлевич работал особенно активно. Понятно, что промышленники воспринимали как «формулу успеха» участие в их делах представителя рода Бурдаковых.
Собственные прииски «Братьев Бурдаковых» с диковинными названиями «Варяг», «Кореец», «Пересвет», «Аскольд», «Новик», «Ретвизан» , «Паллада», «Петропавловск», «Диана», «Баян» дают представление о взглядах бывшего «прапорщика запаса по армейской пехоте» Капитона Бурдакова, который еще ранее, по возвращении со службы (а служил он в Пермском Резервном (кадровый) батальоне, бывшей 21-й местной бригады), наименовал «Полтавой» богатый, приграничный к Валерьяновску прииск. Ряд приисков носили названия «Аида», «Фараон» «Риголетто», «Парижский», характеризуя наклонности Капитона к сфере искусства.
В 1906г. Капитон Яковлевич вошел в состав директоров-учредителей газеты «Уральский край» и являлся таковым постоянно, вероятно, финансируя это издание. Издание имело 10 отделений от Тюмени до Варшавы, распространялось широко и имело «производительность 80000 рублей».(135). Позднее было создано Товарищество газеты, в которое вместе с Бурдаковым вошли крупные деятели Екатеринбурга – В.А.Поклевский-Козелл, В.П.Злоказов, З.Х Агафуров, И.И.Ятес и др. Газета носила ярко выраженные конституционно-демократические взгляды, критиковала левые социалистические партии, не забывая «бросить камень» и в сторону Правительства. Причины смерти К.Я.Бурдакова неизвестны. 22 июня 1918г. Капитон Яковлевич в возрасте 50 лет скончался, а три дня спустя его тело после отпевания было погребено на кладбище Ново-Тихвинского женского монастыря. О детях его ничего неизвестно, как неизвестна и судьба Екатерины Дмитриевны.
В завершении рассказа о Я.Н.Бурдакове и его потомках следует заметить, что история отечественной золотой и платиновой промышленности до сих пор никогда не писалась раздельно. Да и сама отрасль долгие годы именовалось золото-платиновою, по схожести добычи драгоценного металла и технологии извлечения. Потому в длинном списке уральских и сибирских золотопромышленников не нашлось места Я.Бурдакову с сыновьями. Но если сделать попытку объективно рассмотреть историю становления именно платиновой отрасли отдельно, то какими бы маркерами и в разные времена Бурдаковы не обозначались, их имя без сомнения встанет на первое место.
Изобретатель М.А.Бурдаков и его драги
Разные источники, называют Михаила Александровича Бурдакова инженером-изобретателем то «первой электрической драги в России», то «первой электрической драги в мире». То, что известно об изобретателе, до сих пор полностью базируется на материалах пермского краеведа Шварца, крайне не полных и сомнительных. К удивлению, следует отметить, что фигура изобретателя Бурдакова не заинтересовала до сих пор ни кого из уральских историков и его биография – сплошное «белое пятно», хотя умер он в Екатеринбурге только в 1943г. Попробуем разобраться, сложив разрозненные сведения, кем же был этот, самый загадочный Бурдаков.
По данным А.К.Шварца Бурдаков Михаил Александрович родился 16 октября 1870г. в Нижнем Тагиле в семье служащего. Отец его был из крепостных Демидова. Первоначальное образование получил в Нижне-Тагильском горном техникуме. В 1892г. окончил в Петербурге горный институт и был назначен инженером-практикантом на Висимские прииски. Вскоре перешел служить на Исовские платиновые прииски, где в 1897г. изобрёл новую многочерпаковую драгу с промывающим устройством. Частые гости на Исовских приисках - иностранцы «украли» изобретение Бурдакова и его драга появилась в 1898г. в Калифорнии. С 1897 по 1917гг. кроме драги им были изобретены многие промывальные устройства которые успешно применялись на Исовских и Косьинских приисках, о также на «Валерьяновском руднике». В конце 1925 по его чертежам построили электрическую драгу. Умер он в 1943г. в Свердловске.(152). Это все. Теперь обратимся к фактам. Просмотр метрических книг всех церквей Нижне-Тагильского завода за 1870г. опроверг данные о рождении. Михаил Александрович родился ранее, вероятно, в 1867-8гг.(153). Среди выпускников Горного института он вообще не значится. Исследования не подтвердили и родственную связь Михаила с нижнетагильскими служащими и священниками Бардаковыми-Бурдаковыми, о которых рассказывалось выше. Упоминание Шварцем о переходе на службу Михаила Бурдакова на Исовские прииски, работа на «Валерьяновском руднике» как раз в то время, когда там «тон» задавал Я.Н.Бурдаков с сыновьями, крайне любопытно. И хотя это заявление не подтверждено, но и не опровергнуто.
Известно, что к 1918г. М.А.Бурдаков был старостой 1 части Александровской улицы в Нижнем Тагиле и владельцем технической Конторы «строительных работ, оборудования предприятий и поставки материалов» Сохранившийся фирменный бланк показывает, что Бурдаков занимался подрядами на установку водяного отопления, водопроводными и канализационными работами, монтажом железобетонных сооружений, электротехническими работами - электроосвещением, телефонизацией и даже сигнализациями.(154). Интересно отметить, что при взятии Нижнего Тагила белыми войсками, коммерсант М.А.Бурдаков вошел в число членов Следственной комиссии у белых.(155). Как видно, Михаил Александрович, занимаясь таким специфическим по тем временам бизнесом, не мог не иметь, превосходное образование, а потому вряд ли был выходцем из низших сословий. О детях же Александра Семеновича Бурдакова, кроме упомянутого Александра ничего не известно. Известно, что в Нижнем Тагиле проживал еще и Владимир Александрович Бурдаков. Не являются ли Михаил и Владимир сыновьями Александра Семеновича и братьями профессора А.А.Бурдакова? На это еще предстоит дать ответ.
Чтобы разобраться, что же изобрел М.А.Бурдаков, следует обратиться к истории отечественного драгостроения.
Как известно, первая пятилетка в СССР поставила задачу возродить золото-платиновую промышленность, создав собственный дражный флот. Для реализации этой цели, специальная комиссия, под руководством заместителя ВСНХ А.П.Серебровского выехала в Штаты на драгостроительные заводы «Бьюсайрус», «Юба» и «Марион». В выборе наиболее подходящего типа драги для Урала возобладало мнение уральского партийного деятеля Д.Е.Сулимова, что наиболее подходящей драгой для платиновых приисков является драга фирмы «Юба». Для этого в Штатах были закуплены чертежи и комплект запасных частей верхнего оборудования 380 и 210-литровых драг, для сборки их в СССР.
Программой первой пятилетки предусматривалось изготовление 35 драг, из которых 15 единиц должен был изготовить Путиловский завод (производство драг «американского типа» со сплошной черпаковой цепью по патенту «Бьюсайрус» там было основано еще в 1903г.). Производство остальных драг передавалось на Мотовилихинские заводы, при участии заводов Воткинска и Кыштыма.(156). До этого времени, Мотовилихинские заводы делали лишь попытки (и то, неудачные) изготовлять запчасти из марганцовистой стали к драгам – болты, козырьки к ковшам и т.п. Таким образом, производство драг было абсолютно новым делом для заводов и потребовало огромной подготовительной работы.
К октябрю 1927г. на Мотовилихе создано специальное головное конструкторское бюро, создаются отделы и строится котельно-дражный цех. Налажено, наконец, производство высокопрочной марганцовистой стали. Главной задачей стояло построить отечественную, советскую драгу на Урале от понтона до последней гайки собственного производства, используя за аналог лучшие достижения американского драгостроения.
Еще в 1922г. технический директор треста «Уралплатина» В.А.Доменов и «старый спец», горный инженер, бывший первый главноуправляющий Платино-промышленной анонимной компании в 1899-1901гг., а ныне первый советский руководитель Исовских приисков Евгений Густавович Гойер высказали свое мнение о технических недостатках отечественных путиловских и невьянских драг дореволюционной постройки. Главными недостатками они считали: слабость деревянных понтонов ( в том числе и американских драг) для использования на Урале; несовершенство загрузочного аппарата драг, при котором металл теряется при выгрузке ковшей в бутару-барабан драги; примитивность золотоизвлекательной операции, при которой на сполоск теряется до 20% рабочего времени и требуется большой ручной труд для промывки матов; потеря металла из-за плохого удаления глинистых и вязких пород из элеваторных ковшей, которые в отличие от американских драг не промываются вообще; выход из строя паровых машин из-за работы котлов на грязной воде; сложные условия работы на драге для рабочих – грязь, холод и т.п. (157).
Е.Г.Гойер, под руководством которого в 1900-01гг. на прииске «Неожиданном» голландскими мастерами смонтированы первые драги «Верфь-Конрад» кроме того отмечал, что «первая электрическая драга фирмы «Марион» (Чикаго) на Урале была установлена АО "Николае-Павдинских заводов» в Кытлыме в 1915г. Эта драга отработала 3 сезона без поломок, и только революция остановила работы. В 1916г. это же Общество купило еще два комплекта электрических драг фирмы "Бьюсайрус". Но из-за войны и революции они не были смонтированы и заработали только в 1921г.».(158). Эти данные, крупнейшего специалиста дражного дела вряд ли подлежат сомнению. Но что же тогда изобрел М.А.Бурдаков?
С середины 1920-х гг. Михаил Александрович регистрирует изобретение за изобретением. В 1926г. – патент № 9802 на изобретение станка для очистки шлюзовых матов при промывке драгметеллов. В 1928г. – авторское свидетельство № 26991 – устройство для вымывания породы из элеваторных дражных ковшей. В 1930г. – авторское свидетельство № 26993 на шлюз для улавливания золота при амальгации. В 1933г. – авторское свидетельство № 42518 на промывочное устройство для извлечения драгметаллов. И наконец, самое главное авторское свидетельство № 47998 на драгу для промывки золотосодержащих россыпей от 13 июня 1932г.
Как видно, изобретения Михаила Бурдакова не касались электропривода и несущей конструкции самой драги, а имели отношения только к механизмам и технологии извлечения металла. Работу изобретателя облегчало и то, что перед его глазами были успешные иностранные аналоги. Но справедливости ради, следует указать, что новая конструкция самовстряхивающихся шлюзов и двухступенчатой системы промывки – несомненная заслуга и разработка изобретателя.
Все эти изобретения Бурдакова было решено применить в конструкции первой советской модели драги для Уральского региона, запущенной в производство Мотовилихинскими заводами. В 1928г. утверждена программа драгостроения для завода. В серию первоначально запущено четыре комплекта драг. Началась отправка первых дражных механизмов на Исовские прииски. Для удобства монтажа на месте, принято решение маркировать узлы и комплектующие части однотипных драг краской – красной, синей, желтой и т.п.
Газета «Уральский рабочий» в том же году писала: «… Изобретатель Бурдаков сконструировал драгу нового типа и будет строить её на Ису в 1929г…. Проект уже утвержден ВСНХ… Взамен бутары с приводами будут работать встряхивающие шлюзы… На драге будет устроена механическая мастерская… Не исключена возможность обустройства на драге ванной и столовой… Бурдаковская драга будет вести отработку полигонов… До сих пор глинистые породы как следует не промывались, а теперь будет возможность промывать их брандспойтами…, а шлюзы приспособлены к полному извлечению металла…».(159).
В самом конце 1927г. – нач. 1928г. из 2х американских комплектов на мотовилихинских понтонах были смонтированы две драги и поставлены на Кировском прииске Нижне-Тагильского золото-платинового района. На Исовских приисках тем временем строится дополнительная узкоколейка соединяющая ряд приисков от Маломальского до Артельного, строятся и подключаются электрические подстанции.
К апрелю 1930г. на месте началась сборка «бурдаковских», первых драг отечественного производства: первая 380л. №25 «красная» драга на прииске Маломальском, вторая 380л драга №26 «синяя» вблизи самого п.Ис. На прииск Артельный поставляются также узкоколейкой части еще двух драг №27 и №28 «зеленой» и «желтой». Один из протоколов бюро Н-Туринского РК ВКП(б) 1931г. указывает точную дату пуска первой на Урале, советской электрической «красной» драги №25 – 1 июня 1931г. Спустя две недели, 13 июня 1931г. в строй вступила «синяя» драга.(160).Как видно, М.А.Бурдаков не является изобретателем электрической драги. К путанице привело лишь то обстоятельство, что именно на первой уральской электрической драге было внедрено большинство других его изобретений.
В основе же мифа о воровстве иностранцами идей Бурдакова, вероятно, лежит статья Д.Старкова в «Уральском рабочем» за 1949г., написанная уже после смерти изобретателя в лучших традициях советской идеологии, на основе принципов «советское – самое лучшее» и «догнать и перегнать». Автор указывает, что «к началу нынешнего столетия, относительно плодотворной деятельности инженера Бурдакова М.А. в области совершенствования добычи золота и платины… на Исовских приисках с успехом работали построенные Бурдаковым механизмы – мутилки, аппараты по выделению концентрата, универсальные шлюзы, промывочные устройства и драги(!)… Предприимчивые иностранцы, шулера от науки и техники, пользуясь преступным попустительством царских чиновников руководивших приисками, долгое время безнаказанно воровали изобретения нашего земляка…».(161).
Факты истории драгостроения в США и Новой Зеландии опровергают эти обвинения. Однако, это никак не умаляет заслуг талантливого инженера-изобретателя, разработки которого учитывали конструктивные недостатки старых отечественных и зарубежных драг, по аналогии с лучшей по тем временам американской драгой. Первая в серии мотовилихинских драг, «красная» драга с электроприводом разработанным конструкторами завода, с усовершенствованным золотоизвлекательным аппаратом конструкции М.Бурдакова, была лучше приспособлена к условиям работы на Урале и явилась первой электрической драгой советской постройки на Урале не уступающей иностранным машинам.
Указатель источников:
3. ГАВО, 301-5-446, 1132об-1134
4. ГАСО, 6-19-292а, 2об.
5.«Главы городского самоуправления Екатеринбурга», Ист. очерки, ЕКБ,2008, стр.134
30. ГАПК, 111-1-2679,5об-6
31. ГАПК, 111-1-2908,49об
32. РГИА, 20-4-4474, 42-43
33. Замарин М.И., Там же, стр. 264
34. Бурдаков В.Я. и Гендриков И.М. «Описание платинопромышленного дела Я.Н.Бурдакова с сыновьями, Товарищества В.Я Бурдакова и В.Н.Шаравьева…», Записки УОЛЕ, т.14, Екатеринбург, 1896, стр. 22-23
35. Бурдаков В.Я. и Гендриков И.М., Там же, стр. 79-80
36. Шишонко В.И. «Пермская летопись», ч.3, Пермь, стр. 168
37. «Сибирский вестник», сентябрь 1896, стр. 12
38. Сапоговская Л.В., Там же, стр. 212-214
39. Бурдаков В.Я. и Гендриков И.М., Там же, стр. 23-27
40. Пермские губернские ведомости, 1879, №5
41. Пермские губернские ведомости, 1879, №57
42, Пермские губернские ведомости, 1879, №№ 11,57
43. Бурдаков В.Я. и Гендриков И.М., Там же, стр. 32-35
44. А-К Пермской губернии 1883, Пермь, стр. 23
45. Бурдаков В.Я. и Гендриков И.М., Там же, стр. 87-89
46. Там же, стр. 85-86
47. Там же, стр. 85
48. Бисарнов М., Список главнейших русских золотопромышленных компаний и фирм», СПБ, 1896, стр. 19,98,105, 155-158; Сборник статистических материалов по горнозаводской промышленности 1892, стр. 152-156; Сборник статистических материалов по горнозаводской промышленности 1894, стр. 184-191.
49. РГИА, 20-4-3026,226 об.
50. Екатеринбургские епархиальные ведомости, №15, 1888, стр. 340
51. А-К и Памятная книжка Пермской губернии на 1899 год, 1899, Пермь, стр. 115
52. «Белоэмигранты в Болгарии», Воспоминания, под ред. В. В. Чумаченко, П. В. Чумаченко, С. А. Рожкова, М., 2013, стр. 99 (электронная версия); д.и.н. С.В.Волков, База данных №2 «Участники Белого движения в России» на январь 2014, 1995-2014 (электронная версия)
53. РГИА, 468-25-20, 28-29об.
54. РГИА, 229-18-3719, 38
55. Сборник статистических материалов по горнозаводской промышленности 1892, стр. 152-156; Сборник статистических материалов по горнозаводской промышленности 1894, стр. 184-191; Сборник статистических материалов по горнозаводской промышленности 1896, стр. 194-205
56. Там же, стр. 6, 6, IV
57. Бурдаков В.Я. и Гендриков И.М., Там же, стр. 43
58. Альбом участников Всероссийской промышленной выставки в Н. Новгороде в 1896 г., ч.2, отд. К, стр. 1
59. Менделеев Д.И., Сочинения, 21 том, «О Всероссийской выставке в Н. Новгороде», Л-М, 1952, стр. 148
60. Бурдаков В.Я. и Гендриков И.М., Там же, стр. 64
61. Там же, стр. 69-74
62. Там же, стр. 13-14
63. Там же, стр. 64
64. «Екатеринбургская неделя», №33, 1894, стр. 663
65. Устав Николае-Святительской богадельни золотопромышленного товарищества «Я. Н. Бурдаков и сыновья» в Нижнетуринском заводе Пермской губернии Верхотурского уезда. — Екатеринбург: Тип. газ. «Урал», 1898, 1-6
66. «Тюремный вестник», №2, 1895, стр. 70
67. Саломон А.П. «Тюремное дело в России», СПб, 1898, стр. 5
68. «Тюремный вестник», Красовский М. «О занятиях арестантскими работами в русских тюрьмах», №11, 1897, стр. 516-517
69. «Тюремный вестник», №6-7, 1900, стр. 322
70. По материалам школьного музея Верхотурской гимназии (Г.П.Сергеева)
71. А-К и Памятная книжка Пермской губернии, 1900, Пермь, стр. 92; А-К и Памятная книжка Пермской губернии, 1901, Пермь, стр. 208; А-К и Памятная книжка Пермской губернии, 1903, Пермь, стр. 107
72. ГАПК, 111-2-387 (материалы)
73. Бурдаков В.Я. и Гендриков И.М., Там же, стр. 98
74. Зайцев А.М., Месторождения платины, Томск, 1898, стр. 12
75. А-К и Памятная книжка Пермской губернии, Пермь, 1899, стр. 114; Рукосуев Е.Ю., Тарская С.А., Съезды золото-и платинопромышленников Урала 1897-1898 гг., ЕКБ, 1997, стр. 157
76. Рукосуев Е.Ю., Тарская С.А., Там же, стр. 164
77. Рукосуев Е.Ю., Тарская С.А., Там же, стр. 82
78. Бурдаков В.Я. и Гендриков И.М., Там же, стр. 97- 98
79. Зайцев А.М., Там же, Предисловие
80. Рукосуев Е.Ю., Тарская С.А., Там же, стр. 85
81. Указатель действующих в Империи акционерных предприятий, СПБ, 1903, стр. 826-827
82. Там же, стр. 1960-1961
83. Бурдаков В.Я. и Гендриков И.М., Там же, стр. 9, 94
84. Бурдаков В.Я. и Гендриков И.М., Там же, стр. 94
85. «Неделя», №30, СПБ, 1898, стр. 968
86. . А-К и Памятная книжка Пермской губернии, Пермь, 1899, стр. 115; «Вся Россия», т.2, СПБ, 1900, стр. 1320
87. Семейный архив О.Всесвятской
88. ГАСО, 435-1-926 (материалы)
89. ЦГИА СПБ,14-3-32729, 3-7
90. Там же, 21
91. ЦГИА СПБ,14-1-9805, 5-5об.
92. ЦГИА СПБ,14-3-32729,53-53об.
93. Отчет о состоянии и деятельности Императорского СПБ университета за 1902г., СПБ, 1903, стр. 34-35
94. ЦГИА СПБ, 14-1-9805, 2-3, 13об.
95. «Вся Москва», М, 1917, стр. 596-597;
96. ГАПК, 111-1-2981,9об.-11
97. ЦГИА СПБ, 436-1-89059, 1-2об.
98. Там же, 22
99. «Вся Москва», М, 1913, стр.73; «Вся Москва», М, 1917, стр. 62
100. Историческая справка Университетской клиники Н.Семашко, г. Симферополь (http://uccrimea.com/divisions/gbuz-rk/)
101. РГИА, 537-1-1042, 95-95об
102. А-К Московской губернии на 1912, Москва, 1912, стр. 133
103. «Вся Москва», М.,1911, стр. 80
104. РГИА, 468-25-20, 1-1об
105. Там же, 8-8об
106. Там же, 21, 40
107. РГИА,468-25-168, 1
108. РГИА,80 -1-26, 1-1об.
109. Там же, 2-2об; РГИА 468-25-168, 11-11об., 15
110. РГИА, 37- 74- 698, 1-69
111. РГИА, 80-1-27, 1-2об.
112. Там же, 3-4об.
113. Там же, 5-6
114. РГИА, 80 -1 -10, 181-181об.
115. Там же, 141-141об.
116. Там же, 143-144об.
117. Там же, 149
118. Там же, 152
119. Там же, 182-183об.
120. Там же, 188, 195-196
121. РГИА, 80-1-28, 1-4
122. Там же, 5-6об.
123. Фабрично-заводские предприятия Российской Империи, 1914, СПБ, стр. 499-А
124. РГИА,59-1-129, 1-3об.
125. ЦИАМ Москва, 363-4-4321, Дело № 4
126. ЦИАМ Москва, 363-4-4320, Дело № 800
127. ГАРФ, 535-1-287
128. Указатель фабрик и заводов Европейской России и Царства Польского, СПБ, 1887, стр. 402
129. «Вся Россия», 1899, М., стр. 240,1693; Список фабрик и заводов России, СПБ-М-Варшава, 1910, стр. 139
130. По данным Адрес-календаря Пермской губернии за 1903 -1917гг. и Уральского торгово-промышленного календаря за 1902-1915 гг.
131. Отчет о состоянии и деятельности общества попечения о начальном образовании в городе Екатеринбурге и его уезде за 1906 год, Екатеринбург, 1907, стр. 4.
132. «Архивы Урала», сборник, №11, 2007, ЕКБ, стр. 160
133. ГАСО, 8-1-1985, 190-191
134. «Благотворительность в Свердловской области». Методическое пособие, ЕКБ, 2013, стр. 41
152. ГАПК, ф. р-790 - 2862 «Биографический словарь Шарца А.К.», материалы
153. «Драги Бурдакова», газета «Свердловский рабочий», 16 декабря 1932
154. НТ ГИА, Нижний Тагил, 404-1-12, 133.
155. Кин. Т.Г. и др.,«Первый Рабоче-Крестьянский», Свердловск, 1978, стр.53, 54
156. Стенографический отчет 16-й партконфернции ВКП(б) в 1929, Речь начальника А.Серебровского, стр.39
157. Гойер Е.Г." Дефекты в работе существующих драг", Технико-экономический сборник «Урал» №3, 1922, стр.91-111
158. Гойер Е.Г. "Очерк развития дражного дела на Урале", Технико-экономический сборник «Урал» №3, 1922, стр. 4-7
159. Власов «Уральские усовершенствования драг взамен иностранных», газета «Уральский рабочий», 7ноября 1928
160. ЦДООСО, 126-1-388, 109
161. Газета «Уральский рабочий» №244 от 15 октября 1949